Еще одно птичье

Я не знаю, что правда, что нет,
Только знаю наверное –
Где-то есть наше небо, глазам под цвет,
Где-то есть наше слово – то самое, первое,
Перестук поездов и автобус, летящий за край,
И по столешнице пальцами:
«Только не уезжай… Только не уезжай», –
И рассыпаться белыми танцами –
То с волками, то просто с первым прохожим,
Попавшимся под руку,
Удивленным и чем-то на мокрую птицу похожим
Под осенним дождем, между белыми столиками,
Мы дети кофеен, и кухонь, и чьих-то балконов,
И маленьких комнат,
И радиостанций, вещающих после отбоя.

Это осень, и это, наверно, всерьез –
И спасибо, хорошие,
За память июльских и солнечных гроз,
За то, что ничто еще с нами кончено.
Спасибо за смех, чувство рук на плечах,
И общее чувство времени –
Своевременность, знаете, даже в снах
Никакой линейкой не меряна.

Осень катится – стук в ушах,
Бесконечно о грани гранями.
Это кости, на судьбы и голоса
Ставки бьющие нас, неприкаянных,
Открывающих вечером дверь
И идущих по курсу «на утро».
Иногда «два гроша» - тоже курс за обед и постель,
И слишком высокий – за чью-то забытую душу.
Но не за нашу – она не продастся дешевле,
Чем за любовь и уют
И за угар, похожий на послеконцертный.
А потом – раз – улетит,
Оставив перо в волосах…

На добрую память.

Потому что мы ей это, конечно, простим –
Только весточку, может, отправим.
Без адреса, так, в направлении «мир»:
На добрую память. На добрую память.