Поэма Детство, опалённое войной Глава 4 Школа

Детство, опалённое войною,
Разновозрастных смешало нас.
И сорок четвёртою весною
Всех и записали в первый класс.

До зимы все босиком ходили,
А весной, как только стает снег.
Нитками свои тетрадки шили,
Забывать о том сегодня грех.

Можно выбрать и другую тему,
Только я душой не погрешу.
Я свою колхозную поэму
На одном дыхании пишу.

Стали снова на полях трудиться,
Взрывы были больше не слышны.
Мы ходили в первый класс учиться-
Маленькие граждане страны.

Детство, опалённое войною,
Белые берёзы во дворе.
Я с душевным трепетом открою
Первую страницу в букваре.

Ест огонь еловые поленья,
Пышет жаром глиняная печь.
Первоё твоё стихотворенье
Будет сердце, как огонь тот, жечь.

Тлеют угольки, меняя краски,
Я умею по слогам читать.
Пушкиным написанные сказки
С лушают братишка мой и мать.

Мы черпаем мудрость в каждом томе,
Нет там строчки лишней ни одной.
Он, как член семьи, прописан в нашем доме-
Пушкин и любимый, и родной.
Школьницей и узницей "ГУЛАГА"
Умудрялась я читать всегда.
И теперь ни за какие блага
С книгой не расстанусь никогда.
В тонкостях не разбираяясь слишком
Я читала Гейне и Золя.
И была уверена, что книжки
Лучшие мои учителя.
Сила настоящего искусства-
Добрые порывы пробуждать.
Книги формируют наши чувства,
Учат лень и скуку побеждать.
Я бы нечитающим сказала:
Мне б не страшно было умирать,
Если бы с уверенностью знала,
Что позволят книги там читать.
Я люблю Бажова и Ершова,
Гоголя, Шишкова, Куприна.
Всех, кто пишет мудро и толково,
Если есть и стиль, и новизна.

Детство, опалённое войною,
Бесконечных дней водоворот...
В школу шла сплочённою толпою
Армия детдомовских сирот.

Бедные, измученные дети...
Вместе их свела одна беда,
Я теперь за всех за вас в ответе,
Вы остались в сердце навсегда.

Малыши-девчонки и мальчишки
В беленьких бумажных свитерах...
Все носили синие пальтишки
И ходили в новых башмаках.

А теперь прошу вас не смеяться,
Я влюбилась первый раз тогда.
Мы всегда бросались обниматься,
Даже целовались иногда.

Полное взаимопониманье
С ним объединяло нас.
Это белобрысое созданье
Тоже посещало первый класс.
Я открыла, что он не девчонка,
Когда делали ему укол.
А на нём штаны, а не юбчонка,
У нас разный оказался пол.
Мне осталось только скорчить мину-
Это ж неприлично, просто срам:
Целовать какого-то мужчину
С очень странным именем-Абрам.
Как меня он сильно озадачил,
Сколько ж времени с тех пор прошло?
Началось всё с первой неудачи,
Так и дальше кувырком пошло.

Детство, опалённое войною,
Посылает с Родины привет.
То накроет, как прибой, волною,
То, как солнце, излучает свет.

Я из класса в класс переходила,
Пионеркою уже была.
Корь за мною по пятам ходила,
В октябре как раз и догнала.
За косички крепко ухватила,

Стала рубашонку задирать.
Как из душа потом окатила
И без сил швырнула на кровать.
Все предметы поглащала бездна,
Разевая по- акульи пасть.
С ней бороться было бесполезно,
Но и не хотелось в эту пасть попасть.
У болезни иссякала сила,
Корь, устав, в сторонку отошла,
Пневмонии место уступила,
Эстафету ей передала.
Поболтать соседка приходила,
Рассказать пророческие сны.
И по всем приметам выходило-
Хоронить вот-вот меня должны.
Летом в избу ласточка влетела,
Дятел тоже на углу долбил...
Я ж расстаться с жизнью не хотела,
И боролась из последних сил.
Мать ушла, а я уже дремала,
Не успев, как следует уснуть.
Вдруг с меня рядное одеяло
Кто-то стал настойчиво тянуть.
Я, не открывая глаз, лежала,
Было удивленье-не испуг.
Одеяло, что есть сил держала,
Но второй раз потянули вдруг.
Я тихонько начинала злиться,
Сквозь ресницы замаячил свет.
Неужели это только снится?
Ведь такого быть не может, нет!
В сером платье на полу стояла
Женщина, как смутное пятно
И рукой тащила одеяло-
Клетчатое ветхое рядно.
Губы чуть улыбкою кривятся,
Черт лица в потьмах не разобрать...
Я сумела вдруг рывком подняться,
На холодный пол ногами встать.
Силуэт зыбуче закачался,
Превратился в беловатый свет.
И туманом к потолку поднялся,
Растворился и, сошёл на нет.
В длительной борьбе за одеяло
Всё же победила я...
И теперь прекрасно понимла-
Это приходила смерть моя.
Я в руках держала одеяло,
Продвигаясь по полу, скользя.
И хотя и смутно, понимала:
Оставаться здесь одной нельзя.
Мысль одна в сознаньи пульсом бьётся:
Если я улягусь на кровать,
То она опять сюда вернётся,
Станет одеяло отнимать.
Дверь открыть мне в сумерках осенних
Только лишь упрямый нрав помог.
Из избы я тихо вышла в сени,
А они закрыты на змок.
Я слезинку со щеки смахнула-
Надо отыскать мне дверь во двор.
И назад немедля повернула
Открывать ещё один запор.
Вниз спустилась по ступенькам хлипким,
Липким потом окрапился лоб.
Выдвинуть тяжёлую задвижку
Предстояло из железных скоб.
Может, помогал мне в этом кто-то.
Осенил невидимым крестом?
На петлях заржавленных ворота
Открывались взрослыми с трудом.
Без пальто в одной рубашке белой-
Одеяло на себе несла...
Всё же по траве заиндевелой
Я от смерти босиком ушла.

Детство, опалённое войною,
Сумка домотканная для книг...
Ты незримо следуешь за мною
И даёшь мне силы каждый миг.

Продолжение гл. 5"Бездонный кладезь".