посвящается пустоте чистого разума

*
Впуская ангела в свою душу, мы невольно становимся частью них и неба. Не выпускайте ангела из своей души, он болен, но вам вечно предан.
*

Уходя никогда не оборачивайся. Лишь дрожь по телу от ветра из открытого окна. Ты одна, а я без тебя. Без тебя, любовь моя.

Однажды, ты вспомнишь как я встречала тебя сидя на подоконнике выпивая крепкий кофе из твоей чашки. Я с трудом собираю мысли, воспоминания наших дней. Я помню как ты гладила большим пальцем мою улыбку в правом уголке губ и говорила что так улыбаются ангелы. А я тебе отвечала, что ангелы не живут на земле, они лишь существуют и оберегают того, кто никогда не расскажет о нежном холоде крыльев.

Только ты такая скромная, меня называла ангелом, а сама была всем для меня. Ты была жизнью. Бесценной. Вселенной.
 
Ты была сильна. Физически и морально.
Я помню твой пустой взгляд в даль и спутанные мысли. Ты никогда не была далека. Никогда не отдалялась от меня  и  не оставляла. Я помню как билось твое сердце когда я отпускала твою руку. Ты была так беззащитна. Ты становилась очень ранимой и до приторности унылой.
Я помню твою улыбку. Улыбку, которая всегда улыбалась так искренне, которою я всегда целовала, боясь потерять всю её ценность и святость.
Писала тебе стихи, только тебе, писала маленькие повести только для тебя. Мы были тесны, но тесно не было, было уйма пространства которое мы заполняли собой и нежностью.
Закрывая дверь ты никогда не проверяла точно ли она закрыта, а я слушала как ты ее закрываешь. До последнего щелчка. И только тогда вставала и выходила на балкон в твоих тапках и простыне. Я провожала тебя взглядом и легким взмахом руки, а ты прикладывала правую руку к сердцу и шевелила губами слово « душа моя…» .
Возвращаясь ты проходила в кухню в обуви и садилась на стул у окна. А я слезала с подоконника целовала твою улыбку и брала твою теплую руку в свою.
Мы могли молчать до безобразия много и могли до утра разговаривать о том что так ценно. Вместе мы могли всё. Ты любила чистоту души и ее светлость. Ты любила меня.
 Выходные проходили медленно и радостно. Забывали о времени и оно нас не трогало. Его и так было мало. До ужаса мало.
-Ты любишь меня? Любишь?...*тишина. гробовая тишина*

Днем ты курила сигареты  одну за одной и никогда не опустошала пепельницу, а по ночам считала окурки прошлого дня.
Ты переворачивала подушку холодной стороной и засыпала держа меня за руку. Ты любила запах ванили и корицы. Как я. Потому постель всегда пахла именно так. Ванилью, корицей и любовью. Нежной, теплой, родной, тонкой , тихой и воздушной. Как ты. Ты была груба со многими, жесткой и частенько хамила. Но стоило тебе взглянуть на меня как ты менялась. Не в лучшую и не в худшую сторону, просто менялась, для меня, из любимой в любимую.
Я никогда не смотрела на календарь и меня не особо волновало какой день недели,
число, месяц. Меня пугал тот счет времени. Время шло вперед, а минуты жизни назад. Какая ирония. Песочные часы давно разбились. Песок развеялся. Осталась только пыль.

Я помню каждую морщинку твоего лица, каждый изгиб твоего тела, длину твоего дыхания, каждую линию твоих рук, каждую ссадину, царапину, синяк  и каждый выпитый  тобою стакан виски. Со льдом. До раздирающей боли холодный. Резкий. Грубый и чужой.
Ты не напивалась в хлам, но меня очень раздражал этот твой стакан и этот твой любимый виски Jack Daniels. Моё каждодневное заливания формочек для льда. Твои глупые причины выпитого. Причины для себя. Быть чистой перед собой. « Трудный рабочий день», « У начальника жена сына родила», « Наши выиграли 2:1»… только всё не то. Всё так по-детски лживо и наивно. Причина была совсем в другом. тебе оставалось жить всего немного…
Совсем немного я была с тобой знакома. Совсем по нежному. Совсем без жалости. С сильным чувством страха. Совсем не долго я была счастлива. Совсем немного я была далека. Лишь тогда, когда тебя отпустила одну. Чувство вины, которое меня преследует всё это время что ты одна , а я без тебя.

У меня к тебе, всего одна просьба…дождись меня. Я заберу из химчистки твой бледно-зеленый свитер и наш любимые ковер. Еще поменяю постель, и протру подоконник, заправлю твою зажигалку и наберу формочку для льда. Положу под твою подушку мешочек с лавандой и тапки под кровать. И тогда я приду.

Надеюсь ты не оборачивалась пока читала. Твой крепкий кофе по прежнему допит мной, а в комнате пахнет твоими любимыми ирисами и мной. Я сходила на почту и послала письмо твоей маме, написав, что я последняя часть жизни что держала тебя на земле…

Только теперь, на земле больше нет того, кто не расскажет и нежном холоде крыльев, потому ты не обязана больше существовать. Мы все встанем на свои места. И ты снова уснешь взяв меня за руку, а я тебя, потому что тебе так мало отсчитала судьба,  а мне ты…

Ты не одна, а я с тобой, любовь моя.

P.S. даже когда черное солнце коснется наших крыльев и обожжет наши спины, не рассказывай о нежном холоде крыльев за нашими спинами.