Немецкая деревня

Главдух, как Бах, поля как фуга,
басами пышет колбаса.
Рубаха потная. Подруга.
Подпруга слабнет. Торбаса
сносились. Но сдаваться рано.
Пока что есть в ладонях сила-
не танками Гудериана,
а тракторами да косилками
повоевать. Куда девать
поволжских немцев,если Гитлер
да Сталин, да такая мать
да и допит последний литр-
и нечем закусить в Кремле.
"Неужто нет в моей земле
призводителей сосисек?
А ну подать немедля список!"-
изрёк Иосиф - и уже-
ты оказался на меже.


Казах с хохлом -вот с ними майся
в степи бескрайней меж озёр,
конечно, это вам не Майсен,
но и не под Орлом позор.
Ты не позёр, ты просто Бауэр
да фроинд Бохман  -свинопас,
да с вами жонушки напару-
что просятся в иконостас
доски почётной у конторы,
и есть на что ведь посмотреть,
не окружения заморы,
не в "Тигре" заживо гореть.
Не по мордам под Сталинградом,
а всё как раз наоборот...
По Красной площаде с парадом?
Нет лучше с маслом бутерброд.
От лезет в рот, как танк в окопы,
где ждёт его мотострелок,
пришёл учетчиком Прокопыч-
с победой без обеих ног.

Телок мычит. Да куры квохчут.
Да в стайке хрюкает кобан,
чего ещё года пророчут?
Отпал с  подбрюшья Казахстан,
не танками Гудериана
отрезанный, а просто так,
и не допИты полстакана,
и сердце тикает не в такт.
Тряхнет ли землю с Байконура
взлетющая ввысь ракета,
завоет ли барбос в конурке,
сидевший на цепи всё  лето.
Свечение ль Семипалатинска
на удивление быкам,
рогатые -ума палата,
всё чувствуют-наука нам.

И, как ковыль по тем обочинам,
как снег январский- седина,
гадалка как-то напророчила,
в сорочке, мол,-и вот те на-
сбылось...Но блазнится ночами,
но снится...Бледными свечами,
свечением лучей ренгеновских
(понятно в этом мире бренно всё),
но видишь ты себя в том танке,
в сраженье том - в таком томленье!-
придав горячечность болванке,
ты бьёшь по тем , кто пьет в Кремле,
кто, словно на кол бунтаря,
на вилку наколов сосиску,
к началу где-то января
тебя добавит всё же к списку.