Гадкому... всему!

Город такой странно теплый, с холодными ступнями,
По новой завернул виток непонятного пафоса,
Город укутался в осень, твоими молитвами,
Притих в предвкушении дождя золотого фаянсового.

Ты успеваешь глотать свежий ветер с примесью
Духов, табачного дыма, беспочвенной паники,
Ты не успел записать на листок свои мысли,
Выкинул свое лето в ведро за ненадобностью.

В слове есть ритмика, смысл и нота доверия,
В нем, ты как в ванной, с душистою пеной плавишься,
В слове «слеза» ты ловишь хрустальное чистое,
Чтоб расколоться со звоном о тупую уверенность.

Тебе идет много цветов… фиолетовых,
От теплой фиалки ты мечешься к острому ирису,
Тебе не понять той хрупкой симметрии, метрики,
В которой живешь ты с остальным миром, пусть и пустым.

А ты закроешься вновь с головой, глаза зажмуришь,
Натянешь повыше плед пахучий, колючий в клетку,
А ты вновь от собственной правды прячешься в куче
Из собственных доводов, выводов шуток не метких.

Запутался, выругался, исправился, про себя – все про себя,
Ты зажмурился, укутался, расплавился и все твое – все для тебя,
Запутался, за закрытым окном, в запутанном в себе – все в себе,
А у осени глаза слезятся о тебе – лишь о тебе…