Ангел с окровавленными глазами

Сложив свои крылья, явилась ты мне,
Но, что же я вижу теперь?
Все, что привиделось в радужном сне
Вышло в открытую дверь.

Все чем мечтал, чем любил, чем страдал,
Истлевши коснулось пеплом земли.
Вновь я пуст и как ране пустым оставлял
Обитель свою во тьме и тиши.

Ты молчала загадочно, ну, а я, черный змей,
Косился на крылья, пугался от мысли,
Знал, догадался о загадке твоей,
Но не мог побороть я себя и дробился.

Что же в мыслях твоих? Чья там тень впереди?
Где найти мне ответ, как не здесь?
Ты явилась, а значит мы здесь, мы одни.
Как всегда откроюсь я весь.

Кто захочет открыться, выдать правду на стол,
Позабудет про смех за стеной.
Не подумает, что там за бес с сотней зол,
Не услышит его смеха вой.

Кто откроется сердцем, возродит жизнь его,
Тот не станет ни светлым, ни темным.
Тот лишь попросту станет ничем в ничего
И объемом объема все объемным.

Он захлещется в крови нутра своего,
Себя убивая порожденьем своим.
Ни поднимет рукой, но забьет самого,
Ведь он знает, сколь еще ждет его зим.

И он станет бойцом. Гладиатор – храбрец.
И зажжет он свой факел отныне где Рим.
Коль погибнет, то славный будет конец,
Все когда-нибудь славно поспим.

Моя сущность не царь, не оратор,
Не глушить всех криком своим.
Выбран путь. Я теперь гладиатор.
Жизнь моя это все тот же Рим.

Как забыть твой полет и сердец в грудях стук?
Как разбить представленье о вечном?
Чем забить ощущенье твоих ласковых рук?
Как поверить в путь о конечном?

Ну а ты все молчишь и не смотришь в глаза,
А я знаю, что значит любовь.
По щекам моим прокатилась слеза,
По твоим же спустилась кровь.

Ты сказал мне четко «не могу, не хочу»,
А что должен был выдать я?
Что с такими путями с окна соскочу,
Навечно заселюсь я в себя?

Я выбрал свой путь – сам в себе паразит,
Нет мне смысла прыгать от счастья.
Чтоб не стать мотыльком, что на пламя летит,
Брошу все, что начал в одночасье.

Ты залилась кровью, ангел мой, идеал,
И сожгла нас обоих в саду.
Новый век тебе в Рай Бог прописал,
Ну, а я поневоле сгораю в Аду.

2005