Воробей поэмка в трех частях с эпилогом

I
Речь воробья, пролетающего над рынком
г. Новокузнецка, обращенная к торговкам

Что ты, дева, воспарила,
Красотой своей пугая,
В хлебобулочных продуктах
Так гнездо себе заводишь?

А другая дева смело
В хлебобулочных продуктах
Не заводит свой раечек,
А напротив, только в мясо-

Рыбном омуте моргает,
Черноглазо и упорно,
Как ворона на насесте
В ёлко-палковом хозяйстве!

И еще там голубица,
Рыба-дева расписная,
Быстро деньгами стремится
Расплатиться, пролетая!

Дамы-мамы, где колени,
Голени и руки ваши,
Я пронесся над Брюсселем,
Над Парижем и Варшавой,

Лишь в одном Новокузнецке
Я обрел кусочек счастья!
Весь я в перьях и коленях
Ваших. Ваш я, хоть шпыняйте!

II
Полет воробья

«Воробейке день-деньской
Динь-дилинь да щёлк пустой» -
Вслух торговки повторяют
И от семечек гоняют.

В пузыре небесном день
Воробей бросает тень
И стремится в облака
Без надежды и греха.

Хлеб насущный, у него
Очень женское лицо.
В облаках теряет след
Легкий прихвостень ракет.

III
Автор обращается к природе

Стройный щебет соловливый,
Веток ряд, с собой сплетенный,
Сколько вёсен я влюбляюсь
В ваши тельца и мотивы.

С наступившею на землю
Пяткой солнечною сердце
Солидарно, и согласно
Песни новые я в строчку
С язычками, что из почек,
Обязательно слагаю
С восклицаньем многоточным.

Раззудитесь, распахнитесь,
Размяукайтесь, растайте,
Хохочите в хохотала
И хотите в хохотело!
Лайте внятно, хохостайно,
Если псы, и верещите,
Если всякая другая
Тварь вы, и вполне дрожите!

Веселята, прыгушата,
Размножайтеся бесцельно,
Будем сахарно смеяться
До седьмого чувства меры,
До седьмого часа завтра,
До седьмого чуда света,
Будем молоды и долги,
Или маленькие в сладость.

Мошки, ройно мельтешите,
Не стесняясь потешайтесь,
До упаду от упаду
Много времени осталось!

На свободе, словно с бани,
На крыле, как будто к Богу,
На фиг, как в любовь и милость,
Воробьем лечу нестрого.
Эпилог
И, коленопреклоненный,
Парит быстро над землей,
И вполне умалишенный,
Парит быстро и большой.

Парит полно и надежно,
Безнадежно полон дум,
Весь воспрят и бездорожен.
Нет, не человек, а дух.