Её отъезд. День пятый

Нас будит ставнями метель,
и кофеином жар сочится.
Зима пришла сорвав с петель; 
своей холодной колесницей
калитку в наш просторный сад.
И дерева одеты в платья,
привыкший с детства им внимать я
одел и свой нагой фасад.
А в нашем доме тишина.
Горит наряженная ёлка.
И золотая мишура,
висит на молодых иголках.
Висит полковником с дырой
в советском животе от пули;
"Начальство! Уж оне уснули!" -
устало шепчет рядовой.
Мерцает азбукой немой
в углу восточном телевизор.
Его антенне видно Ной
не подобрал чету. С карниза,
через окошко видно как,
растет ледовая орава.
Для взрослых этот вкус - отрава;
для детворы, что казинак.
На июльской спим кровати
ты и я, под летним потолком,
а декабрь блеет: "Хватит.
Вам под снегопад. Пойдем."
Скребется он в окна, в мехах,
весь пушист и желанен людьми.
Не открываем ему лишь мы.
Только мы от него в бегах.
А впрочем стоит ли твердить
об этом, не прожив осенний
круговорот, пытаясь пить
из ненаполненых бассейнов?
Навряд ли, так что подождем
неделю, месяц и принцессу.
Ведь только этому процессу
себя всецело отдаем.