Я подходила идеально...

Я подходила идеально
для роли грешницы. Нисколько
не тратясь на костюм и грим,
все получали что хотели:
актрису в пьесу - режиссёр,
событий и сюжетов - зритель
и - повод для страданий - хор.
Учитывая только место
и подходящую площадку,
а также, время и погоду,
было бы можно начинать
палить из ружей, это значит -
фактическое разрешенье
на то, чтоб продавать билеты
по неумеренной цене,
стоимостью, скажем, в жизнь, -
как чью? - мою, конечно! И афиши -
развесить. Тумбы для афиш
на улицах провинциальных
в городе, где друг друга знают
почти все жители. Но я,
участвуя в абсурдной драме,
не ожидала дивидендов,
равно как - и удовлетворений.
Прорепетировав вне сцены
часть монологов, заблудилась
среди аллей и переулков,
невыразимо скучных летом,
да, даже летом! что ж сказать
об осени, о зимних днях?

Весною я нашла бы выход,
лишь малости мне не хватало:
связи логической, бесспорной,
какой-нибудь со словом „дом“.
Мне вход казался примитивным,
и, огорошенная злостью,
всех членов труппы текст из пьесы
я затвердила назубок,
чтобы приблизиться к аншлагу
и все надежды оправдать.
Наивной девочкой весна
заменит верхние одежды
на лёгкие, в узорах, платья,
которых я, сыграв удачно,
уже, быть может, не увижу.
Стану незрячей? - нет, не то,
исчезну, может быть, вне роли? -
и эта версия - ошибка.
Так что со мною? - заодно
и без сомнений лишь слова
со мною прежней остаются.

Касаюсь я рукою правой
блокнота левой стороны.
Да, я сыграла так, как должно,
развеяв чары целой жизни.