A hundred collars
Such a great man. It doesn't see him often
Of late years, though he keeps the old homestead
And sends the children down there with their mother
To run wild in the summer a little wild.
Sometimes he joins them for a day or two
And sees old friends he somehow can't get near.
They meet him in the general store at night,
Pre-occupied with formidable mail,
Rifling a printed letter as he talks.
They seem afraid. He wouldn't have it so:
Though a great scholar, he's a democrat,
If not at heart, at least on principle.
Lately when coming up to Lancaster,
His train being late, he missed another train
And had four hours to wait at Woodsville Junction
After eleven o'clock at night. Too tired
To think of sitting such an ordeal out,
He turned to the hotel to find a bed.
'No room/ the night clerk said. 'Unless'
Woodsville's a place of shrieks and wandering lamps
And cars that shock and rattle and one hotel.
'You say "unless."'
'Unless you wouldn't mind
Sharing a room with someone else.'
'Who is it?'
man.
'So I should hope. What kind of man?'
'I know him: he's all right. A man's a man.
Separate beds, of course, you understand.'
The night clerk blinked his eyes and dared him on.
Who's that man sleeping in the office chair?
Has he had the refusal of my chance?'
'He was afraid of being robbed or murdered.
What do you say?'
Til have to have a bed.'
The night clerk led him up three flights of stairs
And down a narrow passage full of doors,
At the last one of which he knocked and entered.
'Lafe, here's a fellow wants to share your room.'
'Show him this way. I'm not afraid of him.
I'm not so drunk I can't take care of myself.'
The night clerk clapped a bedstead on the foot.
'This will be yours. Good-night,' he said, and went
'Lafe was the name, I think?'
'Yes, Layfayette.
You got it the first time. And yours?'
'Magoon,.
Doctor Magoon.'
'A Doctor?'
'Well, a teacher/''
'Professor Square-the-circle-till-you're-tired?
Hold on, there's something I don't think of now
That I had on my mind to ask the first
Man that knew anything I happened in with.
I'll ask you later don't let me forget it.'
The Doctor looked at Lafe and looked away.
A man? A brute. Naked above the waist,
He sat there creased and shining in the light,
Fumbling the buttons in a well-starched shirt:
'I'm moving into a size-larger shirt.
I've felt mean lately; mean's no name for it.
I just found what the matter was to-night:
I've been a-choking like a nursery tree
When it outgrows the wire band of its name tag.
I blamed it on the hot spell we've been having.
'Twas nothing but my foolish hanging back,
Not liking to own up I'd grown a size.
Number eighteen this is. What size do you wear?'
The Doctor caught his throat convulsively.
v Oh ah fourteen fourteen. '
'Fourteen! You say so!
I can remember when I wore fourteen.
And come to think I must have back at home
More than a hundred collars, size fourteen.
Too bad to waste them all. You ought to have
them.
They're yours and welcome; let me send them to
you.
What makes you stand there on one leg like that?
You're not much furtherer than where Kike left you.
You act as if you wished you hadn't come.
Sit down or lie down, friend; you make me nervous/
The Doctor made a subdued dash for it,
And propped himself at bay against a pillow.
'Not that way, with your shoes on Kike's white bed
You can't rest that way. Let me pull your shoes off.'
'Don't touch me, please I say, don't touch me,
please.
I'll not be put to bed by you, my man.'
'Just as you say. Have it your own way then.
"My man" is it? You talk like a professor.
Speaking of who's afraid of who, however,
I'm thinking I have more to lose than you
If anything should happen to be wrong.
Who wants to cut your number fourteen throat I
Let's have a show down as an evidence
Of good faith. There is ninety dollars.
Come, if you're not afraid/
f Tm not afraid.
There's five: that's all I carry.'
1 can search you?
Where are you moving over to? Stay still.
You'd better tuck your money under you
And sleep on it the way I always do
When I'm with people I don't trust at night.'
'Will you believe me if I put it there
Right on the counterpanethat I do trust you?'
'You'd say so, Mister Man. I'm a collector.
My ninety isn't mine you won't think that.
I pick it up a dollar at a time
All round the country for the Weekly News,
Published in Bow. You know the Weekly News?'
'Known it since I was young.'
'Then you know me.
Now we are getting on together talking.
I'm sort of Something for it at the front.
My business is to find what people want:
They pay for it, and so they ought to have it.
Fairbanks, he says to mehe's editor
"Feel out the public sentiment" he says.
A good deal comes on me when all is said.
The only trouble is we disagree
In politics: I'm Vermont Democrat
You know what that is, sort of double-dyed;
The News has always been Republican.
Fairbanks, he says to me, "Help us this year,"
Meaning by us their ticket. "No," I says,
"I can't and won't. You've been in long enough:
It's time you turned around and boosted us.
You'll have to pay me more than ten a week
If Fm expected to elect Bill Taft.
I doubt if I could do it anyway." '
1 You seem to shape the paper's policy/
* You see I'm in with everybody, know 'em all.
I almost know their farms as well as they do/
' You drive around? It must be pleasant work/
It's business, but I can't say it's not fun.
What I like best's the lay of different farms,
Coming out on them from a stretch of woods,
Or over a hill or round a sudden corner.
I like to find folks getting out in spring,
Raking the dooryard, working near the house.
Later they get out further in the fields.
Everything's shut sometimes except the barn;
The family's all away in some back meadow.
There's a hay load a-coming when it comes.
And later still they all get driven in:
The fields are stripped to lawn, the garden patches
Stripped to bare ground, the maple trees
To whips and poles. There's nobody about.
The chimney, though, keeps up a good brisk smoking.
And I lie back and ride. I take the reins
Only when someone's coming, and the mare
Stops when she likes: I tell her when to go.
I've spoiled Jemima in more ways than one.
She's got so she turns in at every house
As if she had some sort of curvature,
No matter if I have no errand there.
She thinks I'm sociable. I maybe am.
It's seldom I get down except for meals, though.
Folks entertain me from the kitchen doorstep,
All in a family row down to the youngest.'
'One would suppose they might not be as glad
To see you as you are to see them/
'Oh,
Because I want their dollar? I don't want
Anything they've not got. I never dun.
I'm there, and they can pay me if they like.
I go nowhere on purpose: I happen by.
Sorry there is no cup to give you a drink.
I drink out of the bottle not your style.
Mayn't I offer you?'
'No, no, no, thank you/
'Just as you say. Here's looking at you then.
And now I'm leaving you a little while.
You'll rest easier when I'm gone, perhaps
Lie down let yourself go and get some sleep.
Bnt first let's see what was I going to ask you?
Those collars who shall I address them to,
Suppose you aren't awake when I come back?'
* Really, friend, I can't let you. You may need them.*
'Not till I shrink, when they'll be out of style.'
'But really I I have so many collars.'
'I don't know who I rather would have have them.
They're only turning yellow where they are.
But you're the doctor as the saying is.
I'll put the light out. Don't you wait for me:
I've just begun the night. You get some sleep.
I'll knock so-fashion and peep round the door
When I come back so you'll know who it is.
There's nothing I'm afraid of like scared people.
I don't want you should shoot me in the head.
What am I doing carrying off this bottle?
There now, you get some sleep/
He shut the door.
The Doctor slid a little down the pillow.
Свидетельство о публикации №111082500535
Поздравляю с наступлением весны!
Дабы не быть голословны - вот небольшой презентец... В тему!
Если не побрезгуете!
Из сборника Роберт ФРОСТ «Из девяти книг»
Издательство иностранной литературы,
Москва, 1962 (сс. 32-39)
СТО ВОРОТНИЧКОВ
Его родной Ланкастер слишком мал
Для столь большого человека. Редко
Он навещает нас, хоть за собою
Оставил старый дом и присылает
Сюда жену с детишками на лето:
Пусть порезвятся – малость порезвятся.
Он приезжает к ним – на день-другой
И видится со старыми друзьями,
Случайно их на почте повстречав,
И говорит им что-нибудь, всё время
Вертя а руке письмо на важном бланке.
Он недоволен, что его боятся:
Прославленный учёный – друг народа,
Пусто не душой, хотя бы на словах.
Недавно ночью по пути в Ланкастер
Ему пришлось прождать часа четыре
На узловой Вудсвилл – при пересадке
Он опоздал на свой обычный поезд.
И, оглядев вокзальные скамейки,
Он понял, как он утомился за день,
И отдохнуть в гостиницу пошёл.
«Мест нет, – сказал дежурный клерк, – но если…»
В Вудсвилле много света и движенья,
И шума, а гостиница – одна.
«Вы говорите: «если...»
«Если вы бы
не возражали номер разделить…»
«Я? С кем?»
«С мужчиной».
«Я вас так и понял.
Но кто он?»
«Человек как человек.
Я знаю, он хороший смирный парень.
Само собой, отдельные постели…»
Клерк встал и одобряюще мигнул.
«А кто тут спит на стуле у конторки?
Он что, не захотел идти в тот номер?»
«Да, он боялся, что его ограбят.
Что вы сказали?»
«Мне нужна постель!»
Дежурный клерк повёл его наверх,
И в коридоре с многими дверьми
Он постучался в самый дальний номер.
«Лаф! Вот ещё один жилец к тебе!»
«Пускай войдёт! Я не боюсь его.
Я не настолько пьян, чтоб быть разиней».
Дежурный клерк похлопал по постели:
«Сюда. Покойной ночи». – И ушёл.
«Так ваше имя Лаф?»
«Да, Ла-фай-ет!
Удивлены? А ваше как?»
«Магун,
Доктор Магун».
«Вы доктор?»
«Я… учитель».
«Профессор пифагоровых штанов?
Послушайте-ка, я хочу всё время
Поговорить с толковым человеком,
Но вот о чём, совсем забыл. Попозже
Я вспомню и скажу вам – хорошо?»
Взглянув на Лафа, доктор ужаснулся:
Животное. До пояса раздетый,
Лоснящийся, огромный – он сидел,
Вертя в руках крахмальную сорочку:
«Ну вот, опять нужна размером больше.
Мне было, мягко говоря, погано,
И вот сейчас я понял, в чём беда –
Я задыхался, словно деревцо,
В которое впивается верёвка
Между подпорками. Как я ругался!
Но руганью не урезонишь горб,
Который не желает признаваться,
Что номер восемнадцать также мал!
У вас который?»
Доктор конвульсивно
Прикрыл ладонью горло:
«Гм… Четырнадцать…»
«Четырнадцать! Да что вы! Ведь недавно
И я носил четырнадцать. И дома
Не меньше сотни их теперь лежит.
Послушайте, возьмите их себе,
Пожалуйста. Я вам пришлю по почте…
Что вы стоите на одной ноге?
С тех пор как вышел Кайк, вы словно к месту
Примёрзли! Ну-ка, говорите прямо –
Вы что, не рады, что сюда пришли?
Садитесь иль ложитесь, чтобы мне
Не волноваться по-пустому!»
Доктор
Покорно вытянулся на постели.
«С ботинками на чистую постель?
Нельзя же так. Давайте, я сниму их!»
«Не трогайте меня, не прикасайтесь!
Я сам сумею лечь в постель, мой друг!»
«Как знаете. Тогда снимайте сами.
«Мой друг!» Вы говорите, как профессор.
Но коль решать, кому кого бояться,
То в случае худого мне терять
Придётся больше, чем, допустим, вам.
Да кто захочет резать глотку номер
Четырнадцать! Давайте лучше делом
Докажем, что друг другу доверяем.
Вот девяносто долларов. Давайте
Свои деньжата, если не боитесь».
«Я не боюсь. Вот пять. И это всё».
«А ну проверим? Эй, куда вы? Стойте!
Вам лучше запихнуть их под матрац
И лечь на них – я поступаю так,
Когда я с тем, кому не доверяю».
«А если я их положу на стол,
Вы будете считать, что я вам верю?»
«Конечно, мистер Друг! Я на работе,
и эти девяносто не мои.
Я их собрал по доллару в округе
Для «Уикли ньюс», что издаётся в Боу.
Вы знаете газету «Уикли ньюс»?»
«Да, с детства».
«Значит, вы со мной знакомы.
Я – важная персона в «Уикли ньюс».
Я узнаю, чего желают люди,
А мне за это платят – и не зря.
Фербэнкс (редактор) говорит мне: «Лаф,
Прощупай. Как общественное мненье».
Приходится немало повозиться.
Вот только мы в политике не ладим»
Я – коренной вермонтский демократ,
А «Ньюс» – республиканская газета.
Фербэнкс всё говорит мне: «помоги нам».
Имеется в виду: «проголосуй».
Нет, говорю, не помогу. Пора бы
Вам уступить. А нам поверховодить.
Прибавили бы мне, раз так хотите,
Чтоб я голосовал за Билла Тафта!
Да что болтать, я всё равно не буду».
«Вы строите политику газеты?»
«Да нет, я просто знаю всю окрестность –
всех фермеров, все фермы, все делишки».
«Вы ездите по фермам? Очевидно,
приятное занятье?»
«Это труд –
и скажем прямо, мне он по душе.
Что я люблю, так это наши фермы.
Так едешь, едешь – вдруг из-за леска,
Из-за пригорка, из-за поворота
Проглянет этакий уютный домик…
Занятно видеть, как по вёснам люди
Тихонько выползают из домов
И возятся поблизости. Потом
Они уйдут подальше на поля…
Всё заперто, один сарай открыт –
Семейство убралось на задний луг.
И вот уже оттуда свозят сено.
Проходи время. Люди снова дома.
Поля пустынны. В маленьких садах
Всё голо до земли и стали клёны
Хлыстами на колах. И ни души.
Лишь вьётся над трубой живой дымок.
А я всё еду, еду, и поводья
Беру лишь, если встречный попадётся.
Джемайма может там остановится,
Где хочет – я её разбаловал.
К любому дому норовит подъехать,
Не разбирая – надо ли, не надо..
Считает, я общительный. Быть может,
Оно и так… Но я слезаю редко,
Лишь для того, чтоб малость пожевать.
И всей семьёй – от мала до велика –
Меня встречают и ведут на кухню».
«Вы рады видеть их, но, может быть,
Они не так уж рады вам?»
«Ну, что вы!
Из-за того, что я возьму с них доллар?
Но я же не беру у них последний!
Они и платят, если могут. Я ведь
Не езжу к ним, а проезжаю рядом.
Жаль, нет стакана, я б вам налил виски.
Я пью из горлышка – вам не под стать.
Быть может, всё же?..»
«Нет, благодарю».
«Ну, как хотите. Я сейчас уйду.
Надеюсь, вам немного полегчает.
Прилягте поудобней, отдохните.
Да, вот ещё вопрос – воротнички.
Скажите мне ваш адрес – я пришлю их».
«Нет, нет, я не могу позволить, друг мой,
Они вам пригодятся».
«Ну, когда я
усохну – все они из моды выйдут».
«Нет, правда, у меня их тоже много».
«Кому же их отдать? А то лежат,
желтеют. Вы ж, как говорится, доктор.
Я выключаю свет. Меня не ждите,
Я только начал ночь. Поспите малостью
Когда вернусь, я постучу вот так,
Чтоб вам понять, что это я. Боюсь
Напуганных людей и не хочу,
Чтоб вы в меня впотьмах всадили пулю!
Чего я ради уношу бутылку?
Покойной ночи!»
Он захлопнул дверь.
Измученный Магун прильнул к подушке.
Перевод А. Сергеева
ЗЫ:
1. старался сохранить орфографию – по мере сил;
2. буквы Ё вставлялись по инерции, в книге отсутствуют;
3. ударения в именах собственных не указаны – ясно из ритма, на мой взгляд.
С уважением,
Александр Конёв 09.03.2013 10:47 Заявить о нарушении
Мила Горшенина 10.03.2013 12:48 Заявить о нарушении
Больно непривычный формат...
А насчёт Сети - в таком случае и набирать не имело смысла!
Скопилось как-то - за четверть века: обмен, покупка, Старая книга - благо, Питер!
Вот переписка Фроста отсутствует - жаль!
А так, в основном, и корпус и БИО...
С уважением,
Александр Конёв 10.03.2013 13:10 Заявить о нарушении