Память об отце

За черной датой - год небытия,
Трагичный день конца земных страданий.
Кто знает, перед кем в ответе я
За краткий счёт кладбищенских свиданий,

За тяжесть, будто налитых свинцом
Воспоминаний, горестных отныне?
Ведь год назад он был моим отцом,
Живым, не помышлявшем о кончине.

А нынче - там, где Бог судья ему,
Куда земные муки невозвратны.
Там, наконец-то, бате моему
Покой души воздался многократно.

За ад, в котором бился белый свет,
Надежды стонов в грохоте не слыша,
За фронтовую быль в 13 лет,
Что уцелел, но в мир людей не вышел.

Он там остался, средь огня, ничком,
Где выживал с немыслимой сноровкой,
Навечно заклейменный "Пятачком"
И выгоревший с Невскою Дубровкой.

Царили мор и стужи чернота.
Жизнь безнадёжно таяла и тлела,
Прижавшись к мёртвой матери, а та-
Спасала душу детскую и грела.

Что может быть лютее и святей?
Но не согреть окаменевший разум
Мальчишки средь бесчисленных смертей,
Душевный мир опустошивших разом.

Он - в братстве жертв "Блокадного кольца"
И в славе победителей прорыва.
Он вмёрз в голодный ужас до конца,
Пол века в нём мытарясь сиротливо.

Науку жить он так и не постиг,
Сквозь смерть просеяв смысл земных понятий.
Он, будто не жил, лишь в свой смертный миг
Освободившись от её объятий.

А у живущих - дел невпроворот.
За ними не заметила Россея,
Что разнесчастный ветеранский род
Стал меньше в феврале на Алексея.

9 ноября 2000 года.