С. Кургинян. Вместо идеологии...

...Недавно Козырев, бывший министр иностранных дел, откровенничая по телевизору, сказал, что вот мы все думали-думали в 1992 году, что нам делать, какую идеологию придумать; а потом решили, что любая идеология ведет к диктатуре, поэтому не будет никакой идеологии. “Место идеологии займут деньги”, — говорил он и вот так вот тряс пальцем. Я подчеркиваю, что когда место идеологии занимают деньги, то получается классическая формула формирования криминального государства.

Я не против денег и не против того, что деньги должны иметь колоссальное значение в регуляции общественной жизни. Я просто подчеркиваю, что когда деньги претендуют на то, на что они не должны претендовать, когда деньги становятся трансцендентальным основанием культуры, то тогда дело плохо.

Другая фраза — это высказывание Ивана Фролова, ныне покойного советника Михаила Сергеевича Горбачева. Смысл заключался в следующем: мы будем революционным образом разрушать, а созидание предоставим живому творчеству масс. Понятно, что это значит? Я вам в ходе операции перерезал вены, а потом жду, когда они зарастут.

Есть принцип органики: не производите никаких революций и ждите, пока органическим путем все куда-то выйдет. Есть формула революции, но в ней сначала вскрывают, потом вырезают, а потом зашивают.
Но вскрыть и оставить — это классическая формула организации регресса.

Где основы этого регресса и этой криминализации внутри мышления элиты?  (...)

Следующий вопрос --  это бегство от целей. У Фромма есть работа, которая называется “Escape of Freedom”, “Бегство от свободы”. Я всегда хотел написать работу “Escape of Aims” — “Бегство от целей”.

Ельцин говорил, никогда этого не забуду: “Все ничего. Но когда заработают дремлющие силы рынка...” Смысл какой: секретарь обкома безумно долго всем все навязывал: что сажать, что не сажать. Ему надоело, он больше не хочет никаких целей. Он хочет только одного: власти без целей. Он властвует и целей не ставит — цели ставит рынок.

Теперь следующий вопрос: что такое рынок? Рынок — это очень сложный механизм управления. С точки зрения сложности механизма управления, это другие возможности управлять. Я спрашиваю: рынок подразумевается как необходимость управлять более современными методами, то есть пересаживаться с телеги на “Мерседес”, или же рынок — это возможность вообще не управлять? Вся страсть элиты в том, чтобы не управлять. Ее цели безумно просты: “Не грузи меня”. На лице написано: “Не хотим целей”.

Если вы спрашиваете, в чем механизм этого отчуждения, то, конечно, он заключается в бегстве от целей. В разговоре о том, что целей не надо, что оно там все само. Кто-то из этих безумцев уже договорился до того, что будет производственный контур менять с помощью рынка. Мне звонили с Запада, спрашивали: “Это что, пьяные? Что они там себе надумали?” Кто в мире менял производственный контур с помощью рынка?

Не надо целей, не надо проектов, не надо программ — оставьте в покое.

В итоге две характеристики: гедонистический консенсус и криминальный мейнстрим. Вот и все.

((Из лекции 2005 года ))