Ведьма и колодник

1.
Снег. Насыпало по пояс. Всё под белым волокном.
Склон и луг, и лес обулись и укуталися в нём.

Только дуб на косогоре чёрен, мрачен, хмур и сед.
Под корой дупло сухое. Дубу скоро триста лет.

От дубовой хмурой тени наст продавленный. Следы.
Странно, шатко, вкруг деревни, через луг, на дым трубы.

Дверь сугробом привалило — через крышу в хату ход.
Печку ведьма запалила. Топит хворост, гостя ждёт.

Предначертана ей встреча — воск в воде застыл тропой.
Вот уже и тёмный вечер. Хруст раздался за стеной.

2.
Ведьма выползла из щели, незнакомца в спину - тук,
Тот свалился на колени - звон железный, ржавый звук.

На лодыжках, на запястьях кожа стёрта до крови.
Оборванец на несчастье, скован цепью в кандалы.

Незнакомец еле дышит. От усталости он спит.
Дым привлёк его на крышу: там, где дым - огонь горит.

Вполз под крышу, под солому. Сжался калачом. Затих.
Погрузился без сил в дрёму и никак не разбудить!

Ведьма в клеть его спустила за верёвку, как бревно,
На лежанку взгромоздила, где хранилося зерно.

Раны смыла варом ила. Всё тряпьё сожгла в печи.
Волос сбрила и спалила в ярком пламени свечи.

Грела паром, втёрла масло, изхлыстала со спины.
Задышал пришелец ровно и открыл глаза свои.

Посмотрел и ужаснулся. Притворился, будто спит.
Пусть. Ей важно, что очнулся. Жив - не умер. Пусть сопит.

3.
Опустилась Ивелина, на лежанку прилегла,
Рядом с цепою тяжёлой за кровавые дела.

Видит сон свой беспокойный как вступает на порог
Страшный зверь, богопротивный и хватает, волочёт.

Ивелина рот раскрыла. Звать пытается. Кричать.
Но без звука. Нету силы, против вепря устоять.

Зверь рычит, её терзает. Страшен жёлтый его клык,
Мясо рвёт и кровь лакает. И звенит! Звенит! Звенит!!!

Кровь отхлынула волною. Сон, как прежде, отпустил.
Рядом пусто. Той порою дух колодника простыл.

Будто не было больного! На лежанке - след спины,
Отпечаток костяного: рёбра, цепи cатаны!..

Осмотрелась Ивелина. адожёг тут не при чём!
Нет тулупа из овчина - звонкий холод за окном!

Обмороженный боится. Холод смял его запал:
Пусть побродит, покружится. До слепящего утра.

4.
Кровь на лежаке свернулась. Запах сладок, путь далёк.
Пламя алое взметнулось. Разгорелся уголёк.

«Возвращайся путник смелый! Покружи и приходи!
Ты послушайся совета и приюта не ищи!

Ветер хладный задувает, снег слепит, летит в лицо,
Что искать тебе в бескрайне?» - и подула сквозь кольцо.

Цепи стукнули. Вернулся. В крышу влез. Спустился в клеть.
Тулясь в пол он повинился и в глаза не стал смотреть.

Усмехнулась Ивелина: «Приняла уже, живи,
Время выйдет - цепи сгинут. Красть же, думать не моги!»

Он остался, раз пустили. Вскоре покруглел лицом.
Язвы ссохлись и зажили. Цепи сняли молотком.

Но нет сна у Ивелины. Прикорнёт, испуг берёт -
Глаз кровавый исполина! Рык - до пяток достаёт!

Что не делала: отвары, над огнём жгла чучела, -
Не найдёт никак управу! Потемнела. Извелась.

5.
Углядел колодник. Может в нём причина перемен?
Страх его хозяйку гложет. И сознался ей во всём.

Рассказал он, что убийца, убивал не раз за так.
Только с этим всё, поклялся: попросил у Бога знак.

Когда спал в дупле дубовом, замерзал, просил простить,
Стихло, дымом потянуло. И с тех пор уж не забыть

Клятвы, что принёс он Богу - ни одной души не брать:
«Сам помру, законы строги! Я поклялся! Тому и бывать!»

Посмеялась ведьма Ивелина: «Разве так бывает? Даже мышь,
Всё ж живая, тёплая скотина, Божья тварь. И тоже пощадишь?»

«Пощажу. Не изменю я клятве, хоть в тартарары всё пусть летит.
Я убийца, после смерти в ад мне, так и так. Меня ад не страшит.

Жизни отнимать, простое дело: чик по горлу - юшка на траву.
Смелости и доблести в том нету. Ножом режь, тяни по животу!

Понял я - нет права мне такого, тащат в гроб меня, кого убил.
За всю жизнь свою для Бога я ещё ни одного не возвратил.»

6.
Странный душегуб: мороз ударил в темя, и не стаял из него!
Клятвы - лишнее, они оковы, бремя! Много правил в жизни без того.

Но твердит, горит глазами, вера в правоту без браги горячит,
Приласкала нежными руками, ах как сердце жаркое стучит!

Души отнимать так просто, правда? Может быть полезнее вселять?
Ивелина вновь захохотала и с колодником давай играть!

Разобрало и того со скуки. Изловил — дала себя поймать!
Крепко стиснул ведьмы он руки, жарко стал ласкать и целовать.

А на утро ведьма за дровами собралась, овчинка-то одна!
Ветка с дуба обломилась наземь. Ивелина к вековому и пошла.

Только дуб на косогоре чёрен, мрачен, хмур и сед.
Желудей под старым - вволю. Дубу скоро триста лет.

К ветке подошла и потянула - из дупла зажглись глаза!
Цвета крови из глубин взглянули. Вещий сон. Кончина подошла.

Ивелина рот раскрыла. Мужа звать пытается. Кричать.
Верно, тот не слышит. Нету силы зверю противостоять.

7.
Ивелина побежала, вепрь за нею. И вот-вот нагонит, чтоб убить.
Жизнь промчалась. Так и не случилось ей всем сердцем, жарко полюбить.

Поскользнулась да лицом в снег свежий! Пусть грызёт, рвёт, лишь бы побыстрей!
Только за спиной вдруг рык и скрежет — визг, как режут в хуторе свиней!

Пока Ивелина выбиралась из сугроба, утирала мокрый глаз.
Звуки смертные в округе раздавались - её каторжник, убийца бывший спас.

Только нерушимы клятвы Богу - разорвал его ужасный вепрь.
Клятве изменил своей колодник. Плач же Ивелина, хоть теперь!

Только снег холодный быстро тает. Острый лёд запорошил глаза.
Исполнение виденья означает - жертва сатаною принята.

Снова снег. Засыпало деревни.
Склон и луг под белым волокном,
Сон вернулся к ведьме без видений.
И колодник в нём был только сном.
(10.12.2010)