Вкус лепешки

Конец декабря 1988 года в Агдаме выдался холодным, пару дней по утрам шел снег, который ближе к обеду таял.
Службу мы в основном несли по ночам. От ветра с гор, шинель не помогала, через полчаса брожения по закоулкам городка начинало здорово колбасить, что зуб на зуб не попадал.
Суки, местные менты спали в тепле как сурки, а мы солдаты внутренних войск за них охраняли покой и общественный порядок. Скорей бы дембель, подумал я, закуривая очередную сигарету "Бакы". Мой напарник, солдат молодого призыва Воробей (фамилию и имя уже не помню), ежась выдал, сейчас бы в тепле чайком побаловаться.
А что, мысль, внутренне согласился я. Однако, устав тактико-специальной подготовки, строго запрещал нам покидать маршрут патрулирования, но ничто не мешало по ходу движения заглядывать в различные сторожки, для контроля над обстановкой. Чем мы не преминули воспользоваться  и зашли в каморку, какого-то завода. В сторожке было уютно и тепло. На полу  лежал кирпич, по верхней стороне которого проходила спираль, концы которой поглощали с розетки электрический ток и согревали небольшое пространство комнаты. У стола сидя на деревянной лавке пил чай седой сторож. Обернувшись к нам, он скороговоркой с типично азербайджанским акцентом сказал:
- А солдаттар, салам! Проходи, грейся, чай пить будем...
Естественно мы не стали отказываться. Сторож сполоснув алюминиевые кружки, наполнил их водой и поставил на кирпич. Минут через пять вода синхронно в обоих посудинах вскипела. Наш гостеприимный старик из маленького видавшего виды фарфорового чайника долил в кружки заварку. В следующее мгновение достал из кармана завернутый в газету крупный кусковой сахар и выложил на стол. Затем барской рукой вынул из сумки лепешку. Мы с Воробьём зачаровано наблюдали за этим волшебным действом. Потом прихлебывая горячий чай ели лепешку, которую жители европейской части страны по незнанию называют лаваш.
Об этом маленьком эпизоде я вспомнил вчера. Довелось мне с товарищем в компании юных красоток возвращаться с уикеда, который мы проводили на его личном острове (несмотря на то, что буржуй, он парень нормальный). Едва мы переправились на берег, как ливанул дождь. Мы вбежали на стоянку и сели в его бэху икс-5. До города было всего ничего, километров тридцать. Однако, одну из наших дам изрядно мутило. Блевать на обочине под проливной дождь она не захотела, и мы по дороге заехав в деревеньку остановились у ларька с наименованием "Куры-гриль". Желудок мой напомнил о себе, я решил купить курочку, но планам моим не суждено было сбыться. Кур не было. Я спросил молодого кавказского паренька, а что есть съестного. Чай, да лепешка, ответил он.
Как когда-то в Агдаме я ощутил вкус ароматного хлеба, с той лишь разницей, что вместо алюминиевой кружки, я пью чай из пластикового стаканчика. Мне доступны многие изысканные блюда и деликатесы, но хлеб, это святое! Кто служил, тот поймёт меня.