Иедид и Балкида

   На знатном пире мрачен Иедид,
   Не отводя глаза с царицы Шевы,
   И гневное молчание хранит
   В досаде на упрямство королевы.

   И не привык выслушивать отказ,
   От красоты и грации немея,
   Он повторяет в мыслях каждый раз
   Все слово в слово сказанное ею:

   «Я не смогу, рожденная владеть
   И громы сталкивать уверенной рукою,
   Отдаться в угнетающую сеть
   Безвольного придворного покоя.

   Как невозможно рабство для царя,
   В ком властью освещенное сознанье
   Сподоблено на земли и моря, —
   Мне обреченной быть на прозябанье.

   Я не смогу, я просто задохнусь
   Средь декораций тайных закулисий.
   Равна тебе! Не силой мускул пусть —
   Могуществом проникновенья мысли —

   Уйду одна, мне тяжело ярмо,
   Прости, пойми, и не грусти напрасно,
   Ведь будь хоть ожерелием оно —
   В уплату быть бессмысленно безгласной»

   И мудрый царь, себе наперекор
   Не допуская слова или вздоха,
   Придумал за обидный сей отпор
   Заполонить красавицу подвохом.

   «Что ж, хорошо, — он молвил наконец, —
   Я принимаю эту отстраненность,
   Ты отказалась разделить венец,
   Но прояви хотя бы благосклонность.

   На ложе девственное я не посягну,
   Когда после прославленного пира
   В своих покоях убрана ко сну
   Ты не коснешься царского порфира.

   Царица ты? Но здесь владею я,
   Здесь все мое, коль что-то возжелаешь,
   То будешь вечно пленница моя,
   Хоть в сердце ты моем царишь одна лишь»

   Разгневана Балкида. Лишь кивком
   Она ответ дает на царский вызов,
   И вот уж полночь лунным молоком
   Плескается на мраморных карнизах.

   Не спится деве, много острых яств
   Ей предлагали, добавляя соли, —
   Смертельной жажды мучает напасть,
   Терпеть ее уже нет силы боле.

   Прозрачной влаги грезится фонтан,
   О как струит журчащую прохладу!
   Царевна, поднимая с ложа стан
   Уж чувствует его у спальни, рядом.

   Нет никого! Балкида подошла,
   К воде прильнула жадным губами…
   «Ну что, красавица, теперь ты поняла,
   Как иссушает сердце жажды пламя?!

   Приди ко мне, ты проиграла спор,
   Отдай теперь всю волю мне и ласку,
   Взойди на ложе ты, как на костер,
   И в пламени люби меня и властвуй!»

   Угомонился страстностонный шторм,
   Спит Иедид, красою упоенный,
   Не слыша утренний пастуший горн,
   Не видя взгляд Балкиды непреклонной.

   «Тебя любя, тебе не подчинюсь,
   Твой поцелуй свободы не заменит,
   И каплей я из рук твоих прольюсь,
   Но почему так мучает сомненье?…»