Тонущей помочь отчизне

                Но меркнет день - настала ночь;
                Пришла - и с мира рокового
                Ткань благодатную покрова,
                Сорвав, отбрасывает прочь…
                И бездна нам обнажена
                С своими страхами и мглами,
                И нет преград меж ей и нами -
                Вот отчего нам ночь страшна!
                И.Ф.Тютчев
                Святая ночь, на небосклон взошла,
                И день отрадный, день любезный
                Как золотой покров она свила,
                Покров, накинутый над бездной.
                И как виденье внешний мир ушел…
                И человек, как сирота бездомный,
                Стоит теперь, и немощен и гол,
                Лицом к лицу пред пропастию темной.
                На самого себя покинут он -
                Упразднен ум, и мысль осиротела -
                В душе своей, как в бездне погружен,
                И нет извне опоры, ни предела…
                И чудится давно минувшим сном
                Ему теперь всё светлое, живое…
                И в чуждом, неразгаданном, ночном
                Он узнает наследье роковое.
                И.Ф.Тютчев

Где смехом холодным плыла, как будто Земле не сестра,
в невзрачности стылой Луна,-
с трудом, под серым покрывалом,
просыпается промозглый день,-
бредя по мокрым тротуарам,
сквозь луж и снега дребедень.

Свод студеный над садом, бледный, мертвенный вид,-
лишь предзимним надсадом, так на сердце болит.
Среди холодных хмурости и серости,
проходят дни как будто в никуда,-
не от бесплодной ль их усердности,
российские упорство и тоска?

Поярче чуть ночи, да утра тусклей,
пусть счастья короче, зато длинней дней,-
так теплой печалью мила, нам ликом тоскливым луна.
Не очень то и меньше плачем,
с летами мы, всего лишь глуше,-
конечно, хочется иначе, да иначе, не значит лучше.

Неясно порою почему, но надо сердцу петь на юру,-
кто услышит, кто поймет, тот услышит, тот поймет.
Что тихий волка вой на луну,
извлекаемый помимо него нутром,-
известно Богу лишь одному,
как мировая боль становится стихом.

Словно дождик теплый, потеряв свой пыл,
медленно по стеклам, росчерки чертил,-
там, где безбашеность да безбрежность,
совпадут вдруг однажды на рубеже,-
ведь неизбежной снежности нежность,
здесь у каждого у нас в душе.

В ночи, вечера инкрустированные,
утра, серостями утрированные,-
расстояния твои, испокон веков неустроенные,
расставания твои, расстояниями утроенные,-
вправду ль сбор сигналом начат,-
что ж тогда печали значат?

Что ж ты платишь всё да плачешь,-
что же в звонку даль не скачешь?
Открытая всем ветрам и разорам,
издревле живущая наперекосяк,-
богатая порой лишь простором,
да твою державность, Русь, ведь признает всяк.

Получать, чтоб жить; жить, чтоб получать,-
жизнь не изменить, лишь по кругу мчась!
Чем бы тут ни владела, природа,
дело не в дури недр и рек,-
достоянье народа порода,
главное ведь человек!

Гноем гнева, порой скрытого,
не дай Бог тут сердцам переполниться,-
но поймет голодный сытого,
когда тот и о нем позаботится!
Тонущей помочь отчизне, выправить трагичный крен,-
что же еще наших жизней, оправдает лучше тлен?