Лето 1941-го

Серым дымом затянуло небо.
Слишком горьким оказалось это лето.
Раскалённая земля тряслась под ногами.
Довольные вороны кружили над полями.
Горели деревья, дома и сараи.
И женщины с красными от слёз глазами, С серыми лицами от боли и печали
Родных и знакомых среди мёртвых искали.
Саваном из пепла и пыли земля обернулась.
Если б могло солнце б давно задохнулось.
Где-то вдали треснула старая ель.
Позабыты обиды, осталась единая цель.
Смех давно заменили слёзы.
Ничего не значат на погонах звёзды.
И лишь ночью небо ясно, как и раньше.
И никто не знает, что будет дальше.
Тяжело дыша полной грудью, среди погибших своих
(Здесь, на поле, больше нету чужих),
Юный солдат девушку в синем платке вспоминал,
Как на перроне в последний раз обнимал.
Прямо в лицо старуха с косой дышала,
Всех без разбору с собой забирала.
Смерть на минуту с удивленьем остановилась.
Сердце отчаянно в груди солдата забилось.
Фыркнув, старуха мимо прошла.
Женщина в тонкой косынке тихо к нему подошла.
Белым платочком стирала с лица пыль и кровь,
Вспоминая того, чью хранила любовь.
Крестик медный повесила ему на шею.
На войне нельзя без веры.
Много позже, воюя, живя, ангела спасшего вспоминал.
О дальнейшей судьбе её не узнал.
И снова самолёты со свастикой летят.
В огне леса и деревни горят.
И снова приказ «только вперёд!»
И жуткая вера: «авось пронесёт».
Упрямо, страх преодолевая,
Строевым шагом шагая,
В бой за родную землю, за детей, за планету!
Слишком горьким оказалось это лето.