строки лета 11

;вот, что-то такое июньское:
Поиск худ и убог, как на сервере лопнувший шлюз,
Остается надеяться, может, случайно найдется.
Если чайки летают, то это, конечно, к дождю-с,
В непонятное время твой дождь даже лучше, чем солнце.
Если дождь, значит, зонтики. Зонтичных травит пыльца,
Это - сердце, которое слишком поганый аллергик.
Или, может быть, проще: на пыль оседают сердца,
А меня привыкает обычно неравный соперник.
И тогда я терплю. Не чихаю, пока не чихну,
А когда надоест, с облегчением громко чихаю.
И пытаюсь писать. И пытаюсь понять, почему,
И, конечно, потом эти сплетни никто не читает.
Можно все зачехлить и часами считать взаперти,
И дышать ароматами через горячую марлю.
Поиск худ и убог: ничего мне в тебе не найти.
И поэтому, видимо, просто попытки оставлю.

а вот июльское:
Так значит, только образ, словно остров,
Люблю безвременно и без причин и прав.
Дышу нарочно я и помню остро,
Как ты ушел, ни слова не сказав.
Ушел в канал. В тумане закопался,
Как в звоннице, ты перелился в звон.
А я ищу бледнеющие пальцы,
И чем-то этот поиск просветлен.
Могу любить лишь то, что недоступно,
И там, где что-то говорит река.
А почему деревья не растут на
Гранитных одиноких берегах?
И почему любить запрещено мне то, что
Люблю безвременно. Без права и причин?
Я помню остро. и дышу нарочно.
На образ-остров, посреди пучин.

и августовское:
Занятная заметка о замятке.
Как мягкий мямля мягко был замят.
Смеясь лопате, лягу на лопатки 
и посмеюсь сто двадцать раз подряд.
Замят, задавлен, вытоптан, как луг,
Как чахлая тропинка к водопою.
Решеткой зацепившийся каблук 
Так сломан, как и я была тобою.
Но все прошло, и я опять стою,
На мне уже совсем другие туфли.
И вижу жизнь, как будто не свою.
С сознанием, что звезды не потухли.
Но все, что есть - замято, щемлено,
Иное вытеснено. В дикой, страшной силе
Смеюсь лопате.
Не за чем мне. Но
Спасибо вам за то, что вы спросили.