Борино горе

На Волге широкой, на стрелке далекой
В тумане протяжно гудит пароход.
На мостике Боря пьет горькую с горя
И странную песню печально поет.

Я стал капитаном – не страшны туманы.
Давно я по Волге вожу корабли.
Но в городе горьком зовут меня Борька,
И век бы не видеть мне этой земли.

Мой дом с палисадом; но там – вот досада!
Там редко бываю который уж год.
Там, в городе горьком, где ясные зорьки,
С моею женою подруга живет.

Едят они вместе и спят они вместе,
Когда я по Волге вожу пароход.
Им хочется с Леной любви современной
В супружней постели который уж год.

Приходит к ним Катя, бывает, накатят,
И стелит в сарае себе капитан.
Так в городе горьком пьют бабы за Борьку –
Их мир погружается в полный туман.

Там с ними Любаня и рыжая Аня,
Тамара и Лида справляют досуг.
Там с ними Нинуля, дурак ее Муля,
Марлена и лениных восемь подруг.

Я слышал, бывало, про то, как немало
На кухне моей ночевало Наташ.
Я все понимаю. Жену я прощаю.
Однако растет алкогольный мой стаж.

Пришел раз со смены и видел, как Лена
С Наташей из бани выходят смеясь.
Там парились вместе с моим старым тестем
Две Зои, Маруся, четырнадцать Насть.

Напившись до лени, поют про тюленя
Про то, как куда-то он важно ползет.
Про то, как в законе, у нас на районе
«Пупырышек-пырышек» модный живет.

Они обсуждают, как деньги бывают,
И то, что сегодня я гол как сокол,
И то, как копеек на жизнь не жалеют,
И то, у кого настоящий козел.

Как чье-то рыданье раздались в тумане
Протяжные три пароходных гудка...
И плещется Волга, и вниз течет долго,
И верно жалеет того мужика.

На Волге широкой, на стрелке далекой
Один капитан утопил пароход.
Он был просто Борькой и пил слишком горько...
И там где не надо дал полный вперед.
© Copyright: Иннокентий Орясин, 2011