Утомленные счастьем

"Божок вселенной, человек таков,
Каким и был он испокон веков.
Он лучше б жил, чуть — чуть не озари
Его ты Божьей искрой изнутри,
Он эту искру разумом зовёт
И с искрой этой скот — скотом живёт..."
(Гёте, "Фауст")

          Тусклые огни ночного города мрачно отражались в грязных лужах. В поисках счастья по ночному городу бродил странный искусственный объект. Звали его андроид Вася. От употребленного накануне стимулятора счастья — зеленого глицерина со странным названием «Шартрез дю Кошон» у него нудно гудела голова. Но решимость не злоупотреблять искусственным счастьем в нем была ещё тверда, так как при прохождении мимо "счастье — заправочной станции", легко пленявшей своих жертв прогрессивным методом продажи дешёвого счастья на розлив, почему-то не сработала условно-рефлекторная реакция «похмелиться» от принятой накануне чрезмерной дозы счастья.

         Скрытый слой нейронной сети андроида Васи, отвечающий за желание "поправиться", ещё не был готов к таким суровым испытаниям. Поэтому рефлекс воздержания от счастья то и дело давал сбой, вырождаясь программным вирусом синдрома похмелья. От избытка счастья андроид Вася тяжело страдал, исходя сине — зеленой слюной. Эволюционные алгоритмы подсистем его организма, как бы сомневаясь в своём человеческом происхождении, зацикливались на локальных минимумах непреодолимого желания добавить счастья ещё и ещё...

        Казалось, что уже больше не было сил сопротивляться призыву генетических алгоритмов, расставленных в ловушках сетей искусственных нейронов, отвечающих за естественную потребность похмелиться, а счастливые, ублаженные лица человекоподобных особей, тут и там в странных позах "отдыхавших" на газонах городского парка, как бы призывали закрепить обучающий алгоритм обретения счастья: "Делай с нами, делай как мы, делай лучше нас!"

        Глядя на этих человекоподобных «счастливчиков», андроиду становилось как -то по себе. Искоса поглядывая своим волоконно-оптическим глазом на предметную область проявления высшего интеллекта высокоорганизованной материи, от полного счастья в странных позах отдыхавших непосредственно на газонах, в искусственной душе андроида Васи спонтанно просыпались родственные чувства. Почему-то было приятно смотреть на эти счастливые лица отдыхающих, постигших синтетическое счастье искусственной жизни через абсурд жизни естественной.

         В умилении от созерцаемого видеоглаз андроида Васи непроизвольно моргнул, смочив оптическое око глицериновой слезой. Монитор андроида автоматически переключился в режим обучения "он — лайн". Хард лихорадочно фиксировал «скрин — шоты» блаженного состояния счастья человекоподобных особей с зелеными лицами и красными глазами. Мозг андроида Васи, запутавшись в эмоциональных сетях нейронов искусственного сознания, смутно догадывался, что это странное состояние похоже на сказку и поэтому возможно не у нас, а где-то там, далеко, за тридевять земель. Рефлекторно обратившись к архивам «глоссария» ассоциативной памяти, Вася получил подтверждение: это странное,  незнакомое ему состояние называлось "счастье".

         Так вот в чем дело! Оказывается, что истина вовсе не в вине, а в счастье! И они потребляли это счастье взахлеб: много, часто и наповал. Вот почему эти прежде несчастные, но здесь, под кустами на газоне до зеленых соплей счастливые люди, своим природным инстинктом к выживанию во тьме неосознанных своих поступков искали — и, наконец, нашли то, что искали ! — истинный путь к счастью.

         Ах, "in vino veritas, in vino vermutas..." — локальным сбоем транслятора с латыни тихо бормотал Вася, скачивая острым лазерным глазом на свой андроидный хард визуальные образы друзей — аниматов, отдыхающих на газонах. Видимо, для плохого примера. От приятных раздражений синапсы умозаключений силиконовых дендритов андроида плавно перешли к перебору паутины нейронов блока полезных выводов. Алгоритм блока суждений был настолько прост, что вывод как бы напрашивался сам собой.

          Оказывается, что эти блаженные полулюди, своими лапами — лепестками тянутся навстречу счастью, теплу и свету только для того, чтобы расцвести для естественного отбора и навечно засохнуть в этом стремлении. И это называется «счастьем»? Осознав понятие «обреченность», андроид Вася нервно поёжился сетью нейронов, отвечающих за рефлекс «сочувствие человечеству». Хард анимата автоматически сделал «сэйв». Андроид Вася ещё на один шаг алгоритма эволюции самосознания продвинулся вперед к человеку совершенному. Но с каждым новым шагом самообучения на живых человеческих примерах ему почему-то все ленивее думалось и всё охотнее соображалось...

         В полном соответствии с алгоритмом человекоподобной рекурсии самообучение продолжалось до тех пор, пока привычный вкус генетически измененного рассола в блоке вкусовых ощущений андроида не начал отдавать привкусом натурального соленого огурца. Он не знал, да и не мог знать, что это было результатом локального сбоя программы генетических алгоритмов в скрытом слое матрицы искусственных нейронных сетей, скопированных с перфокарт автобиографии создателя.

         Искусственная душа андроида захлёбывалась от этих блаженных и неизвестно откуда возникающих вкусовых ощущений. Спровоцированный восприятием вкуса соленого огурца, эволюционный алгоритм андроида интерпретировал способность постичь истину высшего порядка, которая на живом обучающем примере искусственно родилась в нем, и которая естественным образом живет в миллиардах ему подобных аниматах.

         Андроид Вася понял, что хочет жить не искусственной, а естественной жизнью, хочет не искусственного, а настоящего счастья. И, значит, хочет выпить и закусить. Он понял сокровенное: путь к счастью является столбовой дорогой к ближайшему винному погребу. Ведь счастье — это истина, а истина находится в вине! Теперь андроид не понимал только одного — как мог он раньше этого не понимать?

         В блоке синхронизации виртуального пространства в реальном масштабе времени произошла шестая итерация алгоритма автокоррекции сознания в пятом измерении. Моменты будущего экстраполировались в вяло текущие шизофрены фракталов прошлого. На загогулине извилины, отвечающей за логику андроида, нахально напросился банальный вывод о том, что завтра уже было вчера. Но ведь такого ещё никогда не было, чтобы было всегда!

         Проскрипев шестеренками блока восхождения от абстрактного к конкретному, у андроида возник нетривиальный логический вывод: для того, чтобы завладеть человеческими правами на счастье, ему необходимо решить неразрешимую сверхзадачу — погибнуть в вине, пытаясь в нем выжить. Это была полная победа искусственного разума! То есть, ума над здравым смыслом.

         Случилось то, что должно было случиться: искусственный интеллект андроида превзошел естественный разум создателя. Поэтому летальный исход думающей машины стал трагически неизбежен. Из блока саунд — бластера андроида тоном обвинительного заключения прокурора, не подлежащего обжаловованию, раздался суровый приговор создателя: "Я тебя создал, я тебя и прикончу!".

         Программы эволюционных алгоритмов андроида сначала зациклились по кругу, а затем бесповоротно сработали вспять. Автоматически осознав принципиальную невозможность до конца осознать смысл человеческого счастья, андроид Вася аварийным алгоритмом реитерации выродился в анимата Василия Ивановича. В недрах подсознания новоявленного атавизма автоматически возникло некорректное рефлекторное желание отметить понижение в должности.

         Осенняя листва печально шелестела листьями пропитых перфокарт... От познания счастья, как истины в вине, пафос вырождения духа деградирующего в анимат андроида непроизвольно изошел банальной отрыжкой. В истоме жажды похмелья, он подошёл к автомату, отпускающему счастье на розлив и, подняв оброненную каким-то миллионером копейку, мрачно подытожил: "Счастье — дура, жизнь — копейка!" Введя код «похмелье» новоявленный анимат дрожащим манипулятором опустил монету в щель автомата, накапав в граненый стакан приблизительно 100 граммов счастья. Сдачу от округления счастья автомат механически присвоил себе. Затем, уподобляясь человеку, анимат привычным движением опрокинул жидкость "во внутрь" себя, предварительно глубоко выдохнув спертый воздух атавизма. Для полного счастья опять показалось мало…

          Организм анимата, протестуя алгоритмом несоответствия, зафиксировал системный сбой. В результате несовпадения представлений автомата и анимата о полном счастье, автоматически сработал системный блок защиты человечества от духовных запросов аниматов. Как бы назло моделям счастья Кампанеллы, Маркса и Дарвина, автоматически запустилась программа самоликвидации. Реактивная сила испускания искусственного духа грубо толкнула Васю в грязную лужу, образовавшуюся в результате самопроизвольных утечек продуктов счастья из "вещи в себе".

           Падая, анимат через трубу оранжевого ока на миг увидел в своей счастливой судьбе судьбу всего счастливого человечества. Раздался всплеск, напоминающий падение пластикового мешка с отбросами в адекватную среду. На смрадной поверхности адекватной среды ещё некоторое время можно было наблюдать жуткую агонию анимата, жадно заглатывающего свою последнюю в жизни поллитровку счастья — пока расходящиеся круги потопленной в вине истины с задумчивой неторопливостью не погрузили его во всеобъемлющий мрак.