Я облаками родины отца...

Я облаками родины отца,
клонюсь над куполами -
длинно,
впадающими в океан всеобщий
горней сини -
любительское видео в "Контакте" -
смотрю, набрав по поиску: "Яранск" -
дорога в выбоинах,
дерева приземистее казахстанских,
и речь у современных
вятичей,
не как у нас в Алма-Ате,
уже другая,
дома из дерева -
пришибленные терема,
автомобиль, по-видимому, "внедорожник"
похожей не на городскую улицею
к храму подъезжает
и, ход замедлив, проезжает
мимо,
а я уже на стрежне дрожи
Божьей -
сакральной
и не встреченных при жизни, но любимых мной людей
родные лица
по фотографиям, до революции отснятым,
знакомые,
красивые особым благородством -
плывут по небу им родного края -
дяде Серёже выпало -
в родном саду
из помнящего
Первой Мировой фронты
нагана застрелиться -
в пятнадцатом году
ушёл в окопы добровольцем,
Казань студенческую оставляя,
окончив курсы срочные,
стал подпоручиком,
поручиком -
артиллеристом -
на сторону "народа" перешёл
в семнадцатом,
а в восемнадцатом уже
его травили так,
отца священника
последними словами
называя,
что мучимая лютою обидой,
мне родная
душа своею волей
выбрала могильный мрак,
а деда, непредавшего
Христа,
в тридцать седьмом
поспешно расстреляли,
а дядя Коля
в двадцать первом
на принудительных работах умер
от тифа,
бабушку, отца и дядю Васю -
хоронили уже здесь,
воспоминания
на этом
прерываю,
яранская церквушка,
снятая "любителями",
как попало,
запала в сердце
реками любви,
текущими вдоль вен -
ещё живых
моих,
таких же бледно-синих,
как её крестами
увенчаннные купола,
всей генной памятью
России,
щедрой на Голгофские
кресты,
врастаю
в свет Фаворский,
в знамя над земными головами
повсеместное,
небесное -
Синая,
и кругосветно-корневая тяга
сквозь шумящие под ветром тополя,
растущие на фоне пиков Алатау,
влечёт меня, ещё живого,
в Божью славу
сада Гефсиманского -
с толпой вооружённой,
с поцелуем Иуды
и распятием народом бесноватым
объединившего иной народ
Христа...