Стихопотреты. Обзор Любови Сироты-Дмитровой

Начну с нескольких вступительных фраз. Общее впечатление: подборка в целом неплохая. Откровенной графомании, на мой взгляд, нет. Поэтому ниже тройки (в нашем случае девятки) никому не ставила. Однако портретов как таковых – не так много. Понимаю, что не обязательно воспринимать задание «в лоб», портреты могут угадываться, могут быть «вкраплены» в картину…  Но хочется всё-таки видеть индивидуальность – внешнюю или внутреннюю. Или (совсем бы хорошо)  и ту, и другую.
Что касается выставления разных оценок за художественное впечатление и за техническое исполнение – тут у меня возникли некоторые трудности. Ибо какое же художественное впечатление, если с формой непорядок? Как их разделить? Так что разница между первой и второй оценкой – дело в ряде случаев довольно условное.

1. Она поёт...
Не говори, чего не можешь знать,
Не измеряй других своим аршином, -
Пьянчужка эта – тоже чья-то мать,
Она поёт на рыночке блошином
Старушечьим дрожащим голоском,
Отчаянно мотив перевирая…
В замызганной кофтёнке, босиком, -
Она дошла практически до края,
До той черты, что отделяет нас
От бессловесной, безымянной твари.
…Но теплится на дне пьянющих глаз
Такая тяга к жизни! Лишь гербарий
Из старых писем тех, кого уж нет,
Из пожелтевшей кипы фотографий
Напоминает то, что много лет
Подпитывало старческие страхи -
Тот день, когда осталась вдруг одна,
Без мужа, без детей – в пустой квартире…
Она поёт… Насмешками пьяна.
Совсем одна в безумствующем мире.

На мой взгляд, неплохо. Соответствие теме – точное, образ достоверный до натуралистичности.  Иной вопрос – хочется ли разделить с автором сочувствие к персонажу. Лично мне не слишком симпатичен этот тип страдальцев (грешна –  из меня непросто вышибить слезу сострадания к пропойце). Хотелось бы понять, что именно произошло с персонажем – на степень сочувствия это могло бы повлиять… Соответственно, и на художественное впечатление. Не совсем убеждает меня и «такая тяга к жизни!» – я бы скорее поверила, что героиня стихотворения, напротив,  махнула рукой на свою жизнь, вот и доживает её кое-как.
С техникой всё в порядке, форма стихотворения вполне добротная, крепкая, без каких-то новаций и открытий, но и без проколов (немножко царапнула рифма «фотографий-страхи», но это можно считать моим чистоплюйством).

Одним словом, художественное впечатление – 14, техника – 14.

___________________________

2. Он смотрел в глаза…

В городе, забывшем за сотни лет
Пять своих имён и пятнадцать битв,
Голоса богов и слова молитв,
Солнечные блики и лунный свет,
В доме, одряхлевшем, уставшем ждать,
Жил непримечательный господин,
Был он неопрятен и нелюдим,
Хоть и выходил каждый день гулять…
Только иногда, затворивши дверь,
В предвечерней медленной тишине
Он смотрел в глаза, где на самом дне
Прятался ручной, но опасный зверь.
Он смотрел, он видел, он чуял, как
Мечется в зрачках неручная боль,
Как солёно, вязко – потоп? прибой? -
Плещется чудовищная тоска…
Он смотрел, он спрашивал и искал,
Он тонул, горел, он хотел понять -
А потом боялся взглянуть опять.
Потому, видать, не любил зеркал…

Вот тут меня автор не убедил, да и портрета я не увидела.  Мне кажется, всё это – «для красного словца»: и город, забывший всё на свете (что за мифически-амнестический город и какое отношение он имеет к портрету, какая мысль таится в характеристике города, какой смысл, кроме нагнетания тумана?), и сам неопрятный господин с необъясненной «чудовищной тоской». Словом, никакого эмоционального отклика: по мне – всё выдумка, всё «от лукавого».
Кроме того, мне кажется,  что во фразе «Он смотрел в глаза, где на самом дне Прятался ручной, но опасный зверь» есть стилистическая неточность: решительно напрашивается уточнение – в ЧЬИ глаза, в глаза КОМУ. Потом-то конечно, выясняется, что речь о зеркале, но так строить фразу, по-моему, не стоило. Еще  о форме: многовато «второсортных» рифм: банальные «битв-молитв», «дверь-зверь», неглубокая глагольная «ждать-гулять»… 

Словом,  худ. – 9, техн. – 10.

______________________________

3.  Миледи

У нее бесстыжие глаза кошки
И копна роскошная волос рыжих,
Сердце - отшлифованный металл брошки, -
Как насмешка бога или сил высших.

Кто-то мог бы звать ее своей милой…
Как-то не сложилось… Ну и пусть. Поздно.
…Ветер гонит листья по земле стылой,
Гаснут в небе утром, как мечты звёзды…

Позабыты платья, веера, шляпки,
Стал мужской костюм ее второй кожей.
Сын – как кукушонок. Встречи с ним – кратки.
Стыд клеймом пылает… Ну за что, боже?!!

К чёрту сантименты, - не к лицу слабость,
Если не дрожит в руках флакон с ядом.
Глупенькая жертва… И почти жалость
К ней, что так доверчиво сидит рядом.

Жизнь – игра без правил. Проиграл – сдохни!
И сама попалась… Вот и всё, крошка.
Страх вонзает в сердце глубоко когти.
Ей бы девять жизней! - Ведь в душе – кошка.

Что ж вы, мушкетеры, палача звали?
Руки замарать боитесь вы, что ли?
…Меч коснется шеи… Только блеск стали
И короткий миг её немой боли…

Если честно, я это стихотворение давно знаю, и оно мне давно нравится, несмотря на спорность авторской позиции (ведь явно же – и судит, и сочувствует автор своей героине!)  Вот тут, в отличие от портрета № 1, эта парадоксальность интересна и привлекательна. Портрет выписан ярко и эмоционально. По форме: интересная и безупречно выдержанная от начала до конца ритмика. Придерусь разве что к паре рифм: «слабость-жалость» и «сдохни-когти».

В итоге 15/14.

__________________________________

4. Мой брат

Мой брат бородат, преисполнен огня
И радостной веры.
Возможно, мой брат осуждает меня,
Надеюсь, что в меру.
Он беден, и ноша его велика:
Всевышний да дети.
В его бороде утонули века,
В глазах его ветер.
Он там, где ракеты летят во дворы,
Он вместе со всеми.
Лежат между нами века и миры,
Пространство и время.
Молись же, молись, чтобы здесь, на звезде,
Огни не погасли...
Приехал ко мне на один только день –
Я плачу, я счастлив.
Его поджидают судьба и хамсин,
Пути и потери.
Что делать, так вышло, он Божий хасид,
И ноша по вере.

А я, стихотворец, вовеки неправ,
И верю не слишком...
Печаль моя, свет мой, возлюбленный рав,
Мой младший братишка.

Очень нравится. Возможно, это субъективно: сказывается моя слабость к «еврейской теме». Но и объективно – по-моему, совершенно не к чему придраться. Нравится естественность и искренность – «настоящесть» стихотворения. Портрет – скорее «внутренний», но внешность охотно дорисовывается (хотя, может быть, примитивно – по сложившемуся стереотипу образа хасида).

Форма проста и безупречна. 15/15.

___________________________


5. Вечная Женщина

Сдвинулся на день судьбы окоём,
утро встаёт - безмятежно, как будда...
Вечная Женщина моет посуду,
завтрак готовит, стирает бельё

что ей безумие мира сего?
что ей посулы его и обманы?
в жилах её - изумрудная прана,
вечных забот и любви торжество

может, ей даже назначено быть
гением чистым и чудным мгновеньем
...долгим, пожизненно долгим терпеньем
вспоена дел её буйная сныть

ныне, и присно, и вечно - взойдёт
может - на плаху, а может - на царство,
зная, что жизнь - это яд и лекарство,
счастья испробовав брагу и мёд

Господи, снежного дня серебром
выкуп ей дай за неверье, бессилье
...Вечная Женщина штопает крылья,
музыка в горле и ночь за окном

По мне – это лучшее в подборке. Можно было бы сказать, что тут нет индивидуального портрета, что это образ обобщающий – ну и что? Условиями конкурса это, насколько я понимаю, не возбраняется. Портрет есть – многоликий, но узнаваемый, честный и пронзительный. А обобщение тут – дороже всего: в нём так гармонично сплелись и повседневность, и будничность, и эта самая вечность, существующая вне зависимости от мировых катаклизмов… 15/15.

___________________________

6. вокзальное

Он обожал велосипед
и запах старых шпал,
слова 'транзитный пассажир'
и городской вокзал,
прохладный кафель м и ж,
сушилку на стене,
зал парикмахерских услуг
на третьем этаже.
Любил ночной тариф такси,
подвыпивших людей,
дешевый замшевый шансон
вокзальных площадей.
Шум ожидающей толпы,
когда из точки А
в ночную точку СПб
приходят поезда.
Фруктовый запах спелых груш,
соломенных корзин,
которые тащил домой
курортный семьянин.
Еще любил речной вокзал.
Стоящий рядом с ним
плавучий ресторан 'Причал'
и привкус кислых вин.
Ну в общем был такой - вполне
хороший гражданин.

Мне – никак. Это «портрет» вокзала, а не персонажа. О персонаже, помимо его пристрастия к велосипеду (при чём он тут, кстати?) и вокзалам, неизвестно ничего. И из чего делается вывод о том, что он «вполне хороший гражданин» – неясно.
По форме – на мой взгляд, отсутствие рифм в нечётных строках не добавляет художественности стихотворению. Можно, конечно, воспринимать их как полустроки, то есть как половины длинных строк со смежной рифмовкой – но тогда откуда взялась рифма (впрочем, довольно примитивная) «вокзал-«Причал»? Рифма же «на стене – на третьем этаже» вообще критики не выдерживает. 9/9.

______________________

7. Мечтатель

Он «не вышел» ни лицом, ни телом,
Сёстры ржали: – Вот ведь, вырос лох!
Мать сыночка-лоха не хотела,
Всё шипела: – Чтоб ты, малый, сдох!

Парень был, и впрямь, какой-то странный:
Целовал нательный медный крест,
Обещая: – Стану капитаном –
Навсегда сбегу из этих мест!

И сбежал, уже больным и старым,
Просто хлопнул дверью, был таков...
(Проплывал над городом недаром
Целый флот из белых облаков).

Жизнь неслась своим привычным галсом,
Дождь трусил по матушке-Руси,
Никого на свете не боялся,
Ни о чём у света не просил...

С первой строфы отталкивает не оправданная контекстом грубость лексики. Вторая строфа, а за ней и третья, повергает в недоумение. В чём «странность» парня: в целовании креста? В желании сбежать?  Что тут странного, если над тобой «ржут»,  зовут «лохом» и желают тебе «сдохнуть»? Странность, скорее, в том, что сбежал уже больным и старым – чего ждал? Неубедительно… И последняя строфа: «Никого на свете не боялся, Ни о чём у света не просил» – КТО? По конструкции предложения – дождь. Так ли? По форме – ни особых претензий, ни особых восторгов. Замечания мелкие. Не люблю усеченную рифму, особенно мужскую, особенно в «ударном» месте – в конце (Руси-просил). Но это уже моя «вкусовщина». Еще штрих: «не вышел» в данном случае не стоило брать в кавычки. 9/12.

___________________________


8. Последняя в роду

Ни упругую кожу, ни бархат плеч
не сокрыть ни мехами ей, ни мантильями.
Может траур поможет ей уберечь
хоть одно трепыхание, жизнь субтильную ?

Снова черный примеривать ей чепец
на аллее с надгробными обелисками
и осколками веры, хоть легче - без,
имена и народы на них оттискивать.

Но окно завлекает шальным лучом
и блазнит переливами паутинными.
Не поймет ни викарий, ни Бог, ни черт,
как поют горделивые кены с тиньями *,

как толпа воздыхателей у ворот
источает смирение серенадами...
Больно горечь ухватит за вдовий рот
Орхидеей Сиреневой *. Статный, ладный ли,

он ни в полночь, ни утром не разберет,
что не юность - бессмертие томно тискает.
В саван жизни укутана, пенит брод,
но не вытянет сеть ее смерть эльфийскую.
_________________
* кена, тинья - инструменты перуанских индейцев (тростниковая флейта и малый барабан)
* Сиреневая Орхидея - перуанская порода собак.

Начну с формы. В этом стихотворении чувствуется умелость, даже мастеровитость автора. Построено и срифмовано, можно сказать, почти безукоризненно. Со стилистикой, правда, не всё ладно, но об этом потом. Сначала о содержании. Что касается содержания… Если у этой дамы есть прототип, он, на мой взгляд, выписан неубедительно. Если она полностью выдумана (а я предполагаю, что именно так и есть) – тем более. В чьем роду она последняя? При чем тут перуанская атрибутика вкупе с серенадами воздыхателей? (Перу тут явно не случайно: автор возвращает нас к нему упоминанием перуанской собаки.) Кто эта дама? Может, я просто безграмотна в смысле истории и «последних в роду»?  Тогда посыпаю голову пеплом… Но если это реальный персонаж и всё дело в моём невежестве, я всё-таки дерзну предположить, что не одна я такая тёмная, и что автору стоило бы пояснить сноской, о ком речь… Иначе портрет воспринимается как загаданный мне ребус, который мне, честно говоря, не очень хочется разгадывать. 
Обещала придраться к стилистике. Споткнулась в двух местах. Первое:
«Имена и народы на них (обелисках) оттискивать». Оттискивать народы? Второе – образ: «…горечь ухватит за вдовий рот Орхидеей Сиреневой». Как-то я плохо представляю, как собака может  ухватить за рот… 
Да и в последней строчке что-то, мне кажется, «перемудрено»… 11/13.

_____________________________________

9. Ты чей, Герой?

Ты чей, Герой? В сечёных латах.
Зазубрен меч. Твой шлем в пыли...
Лицо в рубцах, душа... в заплатах
Дум о друзьях. Тех, что ушли...

Ты чей, Герой? На постаментах
Окаменели лик и стать.
Ты - триумфатор в монументах.
Тебе уж нечего терять!

Терять... А что нашёл ты в жизни?
Отдав войне остатки сил
И помянув друзей на тризне
Ты ничего не получил.

Это второй «обобщенный портрет» – Вечный воин, но «Вечной женщине» он, на мой взгляд, сильно проигрывает и по содержанию, и по форме. Мысль не слишком новая, хотя, безусловно, верная, относящаяся к воинам всех времён; решение тоже без выдающейся свежести. Не нравится вторая строфа: и наивная грамматическая рифма «постаментах-монументах», и проходная, на мой взгляд, строка «Тебе уж нечего терять», не вытекающая логически из «триумфаторства», и прижившийся в ней «уж». (На «ужей» у меня аллергия, для меня «уж» – это почти всегда или затычка для недостающего слога, или не поместившееся «уже».) Рифма «жизни-тризне» тоже не блистает свежестью. 11/12.

_______________________________

10. Хранитель времени, мой часовщик...

Хранитель времени, мой часовщик,
Как шестерёнок и пружин язык
Ворочается, щёлкает, дрожит –
И между дёсен времечко бежит...

В фамильной лавке, сидя у окна,
Ему пуловер штопает жена,
Чтоб он согрелся, сидя у печи,
Где годы обжигали кирпичи...

Но снова ночь – и стрелочка сверчка
Отстукивает жизнь часовщика...
И спит жена, и тяжелеет мрак,
И время ищет свой ночной колпак...

Мне кажется, в первой строфе произошла подмена понятий. «Шестерёнок и пружин язык» – тут ЯЗЫК, на мой взгляд, может восприниматься как РЕЧЬ, но не как ОРГАН РЕЧИ (один на все шестерёнки и пружины), а дальше-то выясняется, что именно орган, ибо «ворочается» и «между дёсен».
Во второй строфе – переход от второго лица (обращения «мой часовщик») к третьему,  поэтому – да и не только поэтому, еще и по грамматической логике – не сразу понятно, КОМУ жена штопает пуловер: времечку? языку? (Часовщик-то остался далеко, в первой строчке.) Там же – амфиболия, двоякость прочтения: «годы обжигали кирпичи». Кто кого обжигал? То ли годы занимались обжигом кирпичей, то ли годы обжигались о раскалённые кирпичи.
Самая последняя строчка кажется мне либо непонятно многозначительной, либо, да простит мне автор, бессмысленной – так, красивость. (Я могу ошибаться, возможно, действительно не поняла глубины образа.)
К сдвигу ритма в первой строке (если равняться на тактометрию всех остальных строк, то должно читаться «хранитель временИ») сильно придираться не буду, это ладно уж… 12/10.

____________________________

11. Посвящение Крылатой Рыси

 Ты стихи выпускаешь в шальной ветерок
На свободу – к катрену строка –
Как пускают батистовый тонкий платок
По сияющей грани клинка...

Те стихи пахнут ночью, романтикой трасс,
И костром под смолистой сосной,
И в ореховых лунах прищуренных глаз
Проступает распадок лесной.

Струны знают под сотню различнейших нот,
Тетива – лишь короткую трель,
Оттого, точно стрелы, аккорды в полет
Выпускает стрелок-менестрель.

Русый локон, отброшенный за спину вновь
Не скрывает кистей на ушах,
Как темны вертикали кошачьих зрачков,
Как светла в этих песнях душа!

Кошка – добрый и древний загадочный зверь,
Но ее привязать не берись -
Эта кошка летает сама по себе
И зовется Крылатая Рысь!

Довольно легко было догадаться (и убедиться), что у этого стихотворения есть конкретный адресат и что этот адресат тоже обитает в Стихирном мире. Но не буду касаться «портретного сходства» – автор портрета имеет право изображать свой «объект» так, как он его видит. Что касается самого портрета – да, портрет. Несколько фантастический (или «фэнтазий     ный»), но – почему бы нет? Вполне выразительно, хотя (на мой вкус) немного вычурно. Написано умело и образно. Но несколько претензий у меня есть. «Струны знают под сотню различнейших нот». Во-первых, я не сразу проглотила «под сотню», ну да ладно. (Я бы, наверно, сказала «десятки».) Во-вторых, мне кажется, «различнейших» (не «различных», не «разных») - это «заполнение пространства», превосходная степень тут случайна.
Там же:
Оттого, точно стрелы, аккорды в полет
Выпускает стрелок-менестрель.
«ОТТОГО» – отчего? По-моему, тут нарушение логики: если тетива знает только короткую трель, то какие же это аккорды? И, если это всё же аккорды, они должны получаться звонкими, но однотонными… Образ яркий, но «не работающий».
Русый локон, отброшенный за спину вновь…
«Вновь», на мой взгляд, случайное слово, подрифмовка.
И, наконец, рифма «зверь-сама по себе» – по-моему, не рифма. К нелюбимой усечённой (ушах-душа) не придираюсь. 13/11.

_______________________

12. Венская лавка

Где глинка для нежности кожи
И мыло различных сортов,
Салфетки душистые  тоже –
В той лавочке тлела, похоже,
Торговая жизнь стариков.

Два-три покупателя в сутки –
Неважный улов для двоих!
Но долго тянулись минутки,
И было неловко и жутко
Без лепетных шиллингов их...

А ночью – больные перины,
Мензурки с лекарством, водой
И скрипы кроватной пружины,
И голос умершего сына
Сквозь маетных ходиков бой...

Вроде бы портрет – точнее, портреты – есть; правда, для меня  проявились они едва-едва в последней строфе. Я не вижу ни лиц, ни (почти) душ стариков, но понимаю, что они доживают по инерции не слишком нужную им обоим жизнь. То есть впечатление всё-таки есть…
По форме: слово «похоже» в первой строфе мне кажется случайным, нужным только для рифмы. Рифма «сортов-стариков» тоже так себе… Озадачили строки «И было неловко и жутко Без лепетных шиллингов их». Во-первых, мне показалось, что «неловко и жутко» – это не те эмоции. Во-вторых, к кому/чему относится местоимение «их»? К «минуткам»? К «двоим»? К покупателям, оставшимся аж в первой строчке строфы? В-третьих, эпитет «лепетных» – что он значит? От чего произведено это слово – от лепета? лепты? В любом случае, «лепетные шиллинги» не убедили. 12/10

___________________________________

13. ДИСПОЗИЦИЯ ПО ШТЕРНУ

Рыдала ключница Гликерья, слезой закапав пирожок: «Вишь, барин плеткою ожёг, суровенек опять с похмелья». Нахмурившись и подбоченясь, рукою щеку подперев, пеняя на хозяйский гнев, внимала причитаньям челядь. В окошко билась нудно муха, стучали ходики – тик-так. «Видать, навел нечистый  враг за невоздержанность проруху, - шептала кучеру кухарка. – Вечор у барина она все хохотала, сатана. А утром, глянь, - с каким подарком…»

Гликерья, приспустив сторожко рубашку с белого плеча, от плети вспухшую печать всем показала и ладошкой глаза отерла. Колокольчик в покоях барских зазвенел. Гликерья стала, словно мел, бледна, и, причитать закончив, поправив локон медно-русый, в покои барские ушла… Звенела за стеной пила, стучал топор, орали гуси…

К обеду небо потемнело, взметнуло ветром к небу пыль, кобель  у кузницы  завыл и получил за это дело. Но не смогли ни вопль, ни громы уже мятущейся грозы унять восторженную зыбь и сладость чувственной истомы лежащих в барской почивальне.

Кухарка, очищая лук, прислушалась – затих ли стук и стон. «Закончил, вишь, охальник. А то все драться. Вот ведь дело. Папаша тоже  был мастак – баб портил, так его растак…»
Лицо старушки потеплело…

Всё стихотворение – скорее, не портрет, а жанровая картинка в стиле Павла Федотова. Вообще-то она мне нравится. И портреты тут, безусловно, есть – не один. Стилизация, конечно – но, по-моему, удачная стилизация.
Всё же придерусь. Зацепилась за фразу «Видать, навел нечистый  враг за невоздержанность проруху». Кухарка так, думаю, не сказала бы. Она бы сказала: Бог покарал (или наказал) за невоздержанность».А от нечистого-то – как раз сама невоздержанность, а не кара за неё… :)
Еще. Поначалу не могла «проглотить» фразу  «…подбоченясь, рукою щеку подперев, …, внимала причитаньям челядь». То есть: челядь (собирательное понятие) внимала, подперев рукой (одной) щеку (одну), а другой подбоченясь… Потом поняла, что это перечисление: кто подбоченясь, кто подперев щеку и т.д. Но мне этого «кто» стилистически не хватает.
Ещё мысль – по поводу заглавия. Я не знаю (и не обязана знать), что такое диспозиция по Штерну. То есть теперь-то знаю – полезла в поисковик и выяснила. Конечно, другие, столь же «тёмные» читатели могут сделать то же самое. Но меня эта «умность» без сноски царапнула: не на тебя, мол, дурочку, рассчитано. Повеяло лёгким выпендрёжем с оттенком неуважения к читателю. А в целом, повторюсь, понравилось. 14/14.

______________________________________


14. ТОРМОЖЕНИЕ
"Я уже подробно объяснял, что торможение, запрещающее убийство или ранение сородича, должно быть наиболее сильным и надежным у тех видов, которые...социально объединены"
.....................................................Конрад Лоренц, "Агрессия"

Так нет же –
вместо того чтобы пить молоко из глиняной чашки, 
отщипывая  по кусочку хрустящий горячий хлеб,         
ты молча натягиваешь фланелевую рубашку,            
колючий свитер под горло и падаешь  в тысячу неб, 
хлопнув закрытой дверью, как будто ударив наотмашь
кого-то внутри себя – только бы снова не зарычать. –
Чтоб где-то в фонарном созвездьи, остановившись, вспомнить, 
что вечер отлился в форму забытого дома ключа 
и быстро тускнеет рядом с остывшей французской булкой. 
Вернуться по следу так просто, но вряд ли придешь назад – 
и ты тупо кружишь по клетке скверов и переулков,             
боясь всепрощенья и боли в родных, ненавистных глазах.

Нравится. Это «портрет внутри», портрет внутреннего состояния, очень точный. Особенно этот образ: «хлопнув закрытой дверью, как будто ударив наотмашь кого-то внутри себя». (Правда, озадачивает слово «закрытой» – как можно хлопнуть дверью, которая закрыта?) Нравится неровный паузный ритм – то ли ударник, то ли раешник, очень, по-моему, уместный. Не нравится рифма «наотмашь-вспомнить». И немножко выспренним кажется «падаешь  в тысячу неб». 15/13.

______________________________

15. Уютный стих

Время - такая надёжная штука, -
маятник с тиканьем тихим качает
или выходит скрипеть в половицах,
ночь коротая до светлого часа
в старой квартире, где умные мыши
книг не грызут, - нет, они их читают;
а для еды там есть сыр в мышеловках,
сало и корочки, что экономка
мышкам кладёт как приманку, но, к счастью,
позабывает взвести механизмус.
Старый профессор с достойной бородкой,
сидя на старой, но крепкой стремянке
под потолком, где тома в переплётах
кожаных, грубо тиснёных, пахучих,
слушает шорох мышей под коврами,
слушает время, скрипящее мирно,
думает много о бренном и вечном,
только о вечном он думает больше:
вечное больше его привлекает
тем, что оно не кончается скоро.
Радуясь этому, мудрый профессор
дремлет, покоясь в привычном уюте,
и экономка с вязаньем пушистым
дремлет, пока аккуратное время
не позовёт её боем курантов
мышкам дать сыр, а профессору ужин,
и проводить его к мягкой постели;
и, засыпая, подумать покойно:
время - такая надёжная штука...

Это тоже не портрет, а идиллическая картинка, похожая на иллюстрацию из старой книжки – может быть, книги сказок. Конечно, она имеет право на существование, но так и воспринимается – как картинка, не очень правдоподобная, и не более. Есть симпатичные находки – мыши, которые выходят поедать сыр из мышеловки с невзведенным (видимо, умышленно – нечаянный каламбур) «механизмусом»…
О форме. Я довольно сдержанно, даже прохладно отношусь к белому стиху, если это не народный (или стилизованный под народный) стих, не классическая драматургия или, скажем, не столь могучие вещи, как «В дюнах» или «Над озером» Блока. Иными словами, есть вещи, которые меня убеждают в оправданности отсутствия рифм. Если же я встречаю нерифмованный стих в поэзии своих нынешних собратьев, у меня, да простят меня собратья, невольно закрадывается подозрение, что автору то ли лень было рифмовать, то ли не получилось. Может, я неправа. Но поскольку конкурс у нас анонимный, мне не с чем сравнивать, я просто не знаю, как умеет автор рифмовать вообще. Поэтому высокую оценку за форму поставить просто не могу – для меня отсутствие рифмовки как бы снижает техническую ценность стиха. Тем более что есть и другие «блохи». Слово «позабывает» попросту неграмотно: глагол «позабыть» – совершенного вида и может употребляться только в нем. А в контексте должен быть вид несовершенный – «забывать», «забывает». Неудачным мне кажется эпитет «достойная» по отношению к бородке. Громоздка строчка «а для едЫ тАм Есть сЫр в мышеловках» – четыре ударных слога подряд! Плюс труднопроизносимый стык «-СТЬС-». И, наконец (но это уже не к форме, а, скорее, к содержанию» – ну не верю я последним строчкам! Не может обычный человек (экономка в данном случае) думать так заковыристо…12/10.

________________________________

16. Здесь обитает день позавчерашний
Хромая  тень на стенах  пьяно  пляшет
И кувырком летит на половик.
Здесь обитает день позавчерашний -
В углу.  Весь дом давно ему велик.

Столом здесь дверь на столбиках ледащих,
(Снята с петель дверного косяка)
А вместо стула -  магазинный ящик
Из-под  палёной: бьёт наверняка.

Из оцинковки старое корыто,
Немой кукушки кованая нить,
Здесь всё давным-давнёхонько пропито,
Что и не можно было бы пропить.

Обложка книги  - жил в ней как-то  Гамлет,
На ней - для птиц прогоркшее пшено
В распахе ставен…
Вот и весь регламент.
Быть иль не быть – давно предрешено.

Тут портрета нет вовсе – тоже картина, «говорящий натюрморт», персонаж (или персонажи, даже непонятно, сколько их) где-то далеко за кадром. (Для сравнения: в портрете №1 – тоже пропойца, но она яркая и зримая, а тут нет никого). Понравились в стихотворении две вещи: концовка, удачно привязанная к обложке от «Гамлета», и рифма «Гамлет-регламент». Активно не понравились тоже две вещи. Первая: «магазинный ящик Из-под  палёной: бьёт наверняка». Кто бьет наверняка? Ящик, используемый в качестве орудия обороны или нападения? Или бьет «палёная» (по мозгам)? Если так, то предложение построено стилистически неверно. И второе: то, что дверь «снята с петель дверного косяка». Последние два слова абсолютно лишние – «снята с петель»  было бы вполне достаточно. «Нить кукушки» мне тоже не слишком нравится… ну да ладно, будем считать это находкой автора. 10/11.


_________________________

17. Козёл-перезвон

Расступись на небе ясном озон,
И закройте, бабы, рты на засов:
Жил да был  в селе козёл-перезвон,
Самый звонкий был из местных козлов.

Кучерявые -  до пола  - вихры,
Позолоченных рогов круговерть,
По оврагам  собирал репехи
И звенел, чем только можно звенеть.

Колокольчики на шее – хрусталь,
В бороде стрекозья песня без слов,
Ну а в прочих недоступных местах
Звонарями  Кохинор и Орлов.

Ухмылялись на лугу косари,
Звон косьбы в алмазном звоне  тонул:
И всего то два (не пять и не три!)
Но какой из них – Великий Могул?

Припевал  за тем покосом ручей,
Стрекотали кузнецы вперебой,
Только  вызвоны не спутать ни с чем,
Ай да леший,  ну даёт, домовой!

А пылищи-то, пылищи вокруг...
Хватит, бабы, хватит пялить  глаза!
Дружно тряпки взяли все – и на луг,
Да  алмазы  протереть  у козла!

Так звенит он от  зари до зари
..........................................................
Раздувает ночь  пригасший костёр…
Кофейку покрепче, что ль, заварить?...
Ты очки себе бы, что ли,  протёр...

Как сейчас говорят, «улыбнуло». Но портрет ли это? Если и портрет, то в весьма специфическом ракурсе :)  Шутка, по-своему симпатичная, хотя и, так сказать, пикантная. Даже не знаю, как оценивать. Форма – вполне неплоха, нравится ритмика (этакая плясовая), в основном нравятся рифмы, в том числе ассонансные («вихры-репехи» – нет). Но сам стишок – на мой взгляд, совершенно не конкурсный, в каком-то смысле забавная безделушка. И всё-таки 12/11.

__________________________


18. понедельник, полдень

Умер человек в метро: сел на лавочку -
брюки, туфли и пальто, сумка, палочка -
взял из сумки телефон, выбрал номер:
вызов, пять гудков - алло, тут и помер.

Полетела, соскользнув по руке его,
палка на пол веткой мертвого дерева
чуть подпрыгнула на плитах исхоженных,
замерла, легла у ног, как положено.

Эхо съежилось воровкой распушенной,
заметалось саранчой над картушами,
бросив мраморной стене в отражение
одинокий силуэт без движения
и уткнулось в окна свода валериев
а за ними россыпь яблок с деревьев,
небо, трактор, физкультурники веером,
в общем - жизнь и все что ею навеяно.

Подошел дежурный с кожаной папочкой
тронул пульс, набросил серую тряпочку
составляет протокола считалочку:
брюки, туфли и пальто, сумка, палочка,
телефон, очки, блокнот, книжка детская,
понедельник, полдень, новокузнецкая.

И это – не портрет, на мой взгляд. Грустная зарисовка. Случай в метро – увы, заурядный до печали. Ничего не имею против таких стихов, но портрета нет, мы ничего не узнали о персонаже, кроме обстоятельств его ухода из жизни. Форма в общем-то в порядке, хотя можно было бы придраться к тому, что первая строка выбивается из четкого ритма (сдвиг сильной доли, хочется прочитать «умер чЕловек») и к нарушению альтернации: сплошь дактилические рифмы и только одна женская: «номер-помер» (кстати, рифма не то чтобы вопиюще банальная,  но многократно обыгранная).  Не нравится образ «эхо съежилось воровкой распушенной» – как-то неубедительно, особенно сочетание распушенности со съеженностью. К слову сказать, правильное-то ударение – распушЁнной. Еще мне пришлось решать задачку: окна свода валериев – это что? После долгих путешествий по интернету  я загадку таки разгадала: в рисунке свода «Новокузнецкой» использованы темы римской гробницы Валериев. Автор полагает, что я (среднестатистический провинциальный читатель) обязана это знать? Или на тёмного провинциала опять-таки расчёта не было? (См. мой комментарий к портрету № 13). В любом случае, почему «валерии» так уничижительно, с маленькой буквы? 11/11.


____________________________

19. По следам Тихо Браге
        Тихо Браге - датский астроном(1546-1601).         Наблюдал за Марсом в ярко- красной мантии. На дуэли с научным оппонентом лишился  носа и поставил серебряный  протез. Последние годы         прожил в Праге. Здесь же умер и похоронен.

Туристы ли, паломники, бродяги,
Покорно семенящие за мной!
С утра нас ждет великий Тихо Браге:
Он жил здесь, в Праге, рядом, за стеной!
По улочке - крутой, как знак вопроса
(И без названья, кажется, вообще),
Веду людей к Серебряному Носу
И к радуге на огненном плаще.

Вот дом его. За капуцинским храмом,
Где бубенцов заученная трель...
Здесь нет интриги и любовной драмы -
Одна сплошная звездная дуэль!
Ведь небо из шестнадцатого века
Казалось людям ближе, чем сейчас...

Ты мой алхимик, Время! Но не лекарь,
В сны превращавший годы столько раз!..

Прокружим до полуночи по Праге,
А, может быть, до завтрашнего дня,
Чтоб старый телескоп свой Тихо Браге
Направил и на вас, и на меня,
Чтоб он увидел сердце человека,
Повисшего над пропастью потерь...

Душа ведь из шестнадцатого века
Казалась людям ближе, чем теперь...

Ещё раз признаюсь: это стихотворение я тоже знаю, и оно мне нравится, знаю автора и отношусь к нему (к ней) с величайшей теплотой, поэтому мне трудно быть объективной. Но портрета (если – опять же – честно) я тут не вижу. Почти всё, что сказано о Тихо Браге, уже есть в эпиграфе. Это стихотворение – собственно говоря, не столько о нём, сколько о времени, и главная его мысль – в последних двух строках, перекликающихся со строками о небе. Претензий к технике у меня нет, кроме, разве что, громоздковатой фразы «Он жил здесь, в Праге» (три ударных слога подряд плюс нагромождение согласных: ЛЗД-СЬВПР). 14/14.

________________________

20.  Настоянное

Уже оплачен бальзам крепленый
влюбленным мачо в кафе у клена,
и бармен, вспомнив визит вчерашний,
нальет три полных - заказ не ваш ли ?

Ты не заметишь ни складок жестких,
ни гладкой меди его прически,
тебя опустит провалом взгляда -
куда ? - да пусть хоть в глубины ада,
узнать бы только в каком наперстке
не быть настойке пощечин хлестких...

Пусть в мире пестром полно диковин,
такой наперсток еще не кован.
Настойки грубый привычен запах.
Ты смочишь губы. Ты выпьешь залпом.
Тебя погубит не ром, не граппа -
обычный кубик в руке арапа *.
******************************
арап - (здесь) плут, обманщик, аферист

Для меня это стихотворение – опять-таки загадывание загадки, которую мне не особенно хочется разгадывать. Портрет вроде бы и есть, но он у меня не складывается, расплывается, я не чувствую сущность героини. Кто она, что с ней происходит, что за драма жизни предлагается мне на обозрение – всё это мне непонятно, поэтому – никакого впечатления (не настаиваю, вполне возможно, что виной опять-таки моя тупость). И многозначительность «кубика» мне тоже не по зубам. К форме особых претензий нет, хотя кое-что царапает. «Складок жёстких» – что за складки? Что имеется в виду – лицо? одежда? И этот кубик, который «погубит» (в будущем времени)… Короче говоря, я – примитив, любящий если не ясность, то, по крайней мере, такую степень тумана, за которой мне хоть что-то видно. Тут – не видно. 10/11.

________________________

21. Портрет на эмали

В том аномально-тёплом декабре
На пне смеялись рыжие опёнки,
Был юмор Ваш изысканным и тонким,
А я Ваш взгляд ловила, присмирев.
Забрёл в тупик прерывистый рассказ
о Райволе*, о снах, о Ваших жёнах...
Я видела Ваш мир насторожённый
За створками татарских длинных глаз,
Где прятался застенчивый моллюск
Под глянцевым покровом перламутра...
Всё медлило догадливое утро,
И ночь мы заучили наизусть.
Она сложилась в откровенный шрифт
Травы,
Такой отчаянно-зелёной,
Что и зимой взрастает для влюблённых
В ногах надменно-равнодушных пихт.
И затвердел в прозрачную эмаль
Ваш силуэт у Финского залива,
Где стали мы нечаянно счастливей,
И обаятельней, для тех, кто понимал.
А муж был до обиды не ревнив,
И называл Вас другом и коллегой…
Стоял декабрь.
Без вьюги и без снега.
Зелёно – тёмно – каряя
финифть…

В общем и целом – хорошее стихотворение. Портрет будто бы и есть (даже и в названии), но он как бы «не цель, а средство» – речь-то не о персонаже, а о собственных чувствах, о себе. Форма: мне категорически не нравится сравнение глаз с моллюском. Вроде бы и образно: веки-створки… Стало быть, конъюнктива (слизистая оболочка) внутренней поверхности век – перламутр (?), внутри – моллюск… Бр-р. Еще одна стилистическая ошибка: створки ГЛАЗ (множ. число), где прятался МОЛЛЮСК (ед. число) – один моллюск на оба глаза? Да и рифма «моллюск-наизусть» – по мне, не рифма.  А «утро-перламутра» – рифма банальная… Ещё: строка «И обаятельней, для тех, кто понимал» вылезает из ритма, она длинней остальных. Да и сама строка кажется мне невнятной, подрифмованной к «эмали» (наверно, я не из «тех, кто понимал» :)) 13/11.

__________________________

22. сказка о рыбаке и рыбке


Жили, были старик со старухой,   
   в  развалюхе,   покрытой соломой.
Дед рыбачил на сейнере где-то,
   а старуха батрачила дома.
Было это году в 43,
   или раньше, не помню, не знаю,
Дед поймал икряного  тайменя
   и  подумал: " удача  какая".
Никому не сказал он ни слова.
   Рыбку спрятал в рюкзак и на  скутер.
А старуха была балаболка,
   проболталась о рыбке кому-то.
Только сели они за ушицу
- заявляются двое в  шинелях.
И поехал старик не на сейнер.
   Он поехал, болезный, на север.
Старика проводила старуха,
   и осталась, считай что, вдовою.
Дети выросли, в городе пашут,
   иногда вспоминают папашу.
И его злополучную рыбку,
  что не  стала  для  них  золотою.

Это тоже не портрет. Просто еще одна грустная история из отечественной истории (прошу прощения за тавтологию), интересная тем, что она «спроецирована» на пушкинскую сказку (или наоборот – сказка на неё). Заимствован размер, но «выровнен», и кое-как всё это то ли зарифмовано, то ли не очень (местами вовсе нет). В целом – ничего, но без восторгов. 11/9.

________________________

23. Аквариум

В  фойе  кинотеатра  у  стены
Стоял  аквариум.  В  нём жили  рыбки
И  рак  отшельник   с  грустными  глазами.
Им  воду каждый  день  подогревали
И  сыпали  в  лоток сушеных  дафний.
В  воде  зелёной   размножались   рыбки,
И  умирали,  отмотав  свой  срок,
Оранжевыми длинными  хвостами.
О реках,  где  пиратствуют пираньи,
И царствуют  в  болотах  анаконды,
О  родине -  опасной,  но   прекрасной,
Никто  из  них  не помнил и  не  ведал.
И  только  кот,    живущий  по  соседству,
И  уважавший, как  никто,  свободу,
Мечтал  разбить  хрустальную  тюрьму,
И  выпустить на  волю  бедных  рыбок.
Однажды  он  мечту  осуществил:
Аквариум  разбился.  Рак  отшельник
Уполз куда-то,  пятясь  по  привычке.
А рыбки  задохнулись  в  одночасье.
Наевшись  рыбы,   кот - освободитель
  Пошёл  на  крышу рассказать  котятам
Что  жизнь  в  тюрьме с   водою  подогретой
не  может рыбкам заменить свободы...

И это никакой не портрет. Сказка – не сказка, притча – не притча…
О форме. Во-первых, это опять-таки белый стих, по поводу которого я высказалась (см. портрет № 15), здесь он мне нравится еще меньше, чем в 15-м. Еще: здесь тоже есть тактометрический сдвиг: хочется прочитать «Стоял аквариУм». И еще одно. До этого я нигде не придиралась к синтаксису, то тут «не могу молчать»: уж больно много пунктуационных погрешностей. Вот, например:
И  умирали,  отмотав  свой  срок,
Оранжевыми длинными  хвостами.
Если деепричастный оборот тут «отмотав свой срок» (так он выделен), то это значит, что рыбки «умирали оранжевыми хвостами». Если же хвостами они не умирали, а отматывали срок, то запятая после «срок» не нужна. Так же, как не нужны запятые  и в других местах. А именно:
 «…где пиратствуют пираньи, И царствуют  в  болотах  анаконды» (в придаточном с общим «где» запятая между простыми предложениями не                ставится);
«кот,    живущий  по  соседству, И  уважавший  …  свободу» – не нужна запятая между однородными определениями-причастными оборотами;
«Мечтал  разбить  хрустальную  тюрьму,  И  выпустить  на  волю  бедных  рыбок» – аналогично: не нужна запятая между однородными членами предложения (разбить и выпустить).
А вот перед «что» («…рассказать котятам что жизнь в тюрьме…» и т.д.) запятая как раз-таки нужна. И еще нужен дефис между словами «кот-освободитель» (не тире!) и «рак-отшельник».
Понимаю, что меня сюда позвали не в качестве корректора или учителя русского языка. Знаю, что в некоторых стихах нарочитое отсутствие знаков препинания – это «авторский почерк» (как к этому относиться – иной вопрос). Но тут – элементарное нарушение грамматических правил, что не добавляет очков ни художественному впечатлению, ни техническому уровню. 10/9.