Последние часы А. С. Пушкина

Была зима, с какой обычно
Санкт-Петербургских горожан
Природа делала привычной,
Но холодна для парижан.

Не потому ли эта драма
Случилась именно зимой?
Ведь летом реже в скуке дама,
Не тащит сеть интриг домой.

И если флирт какой случится,
До мужа слух не доползёт.
Какой же муж не станет злиться,
когда жену Дантес "пасёт"?

         ........

Наталья плавно опустила
Свой зад на жёсткую скамью.
Сказала: - Трогай! И верзила
Стегнул лениво по коню.

И экипаж, скрипя полозьем,
По снегу быстро покатил
От места, где на злом морозе
За честь жены муж кровь пролил.

         .........

Была недолгой перестрелка,
Стрелял удачнее Дантес!
Один лишь шаг - и пуля-грелка
Утяжелила тела вес!

Упал поэт, стоять не в силах,
А пуля продолжала путь,
Аллею прорывая в жилах, -
В глазах блеснула бога грудь.

И свет растёкся в поднебесье.
Сметая весь земной пейзаж!
Душа секунды пела песни.
Но тела боль смела мираж.

Снег белый кровью обагрился,
Но Пушкин понял - ещё жив,
Он плечи приподнять стремился,
Во вражью грудь стрелять решив.

И боль души была сильнее
Той боли, что пронзила мозг!
Он пистолет навёл, пьянея,
Лицом напоминая воск.

И вот уж пуля бьёт Дантеса.
Но вот досада, не туда!
И жив... и невредим повеса,
Упал, но телу нет вреда!

Ведь это как стрелять-то надо!
Мундира пуговка - в разлёт!
От бога Пушкину - награда,
Его и враг не проклянёт.

Минуту Александр крепился,
Спросил: - Убил я подлеца?
Но секундант его смутился,
Укрыв ладонью пол-лица.

        .........

Писать ли о предсмертной муке?
Об этой части жизни мы,
Конечно, знаем все и в скуке
Скорбим в день лета и зимы.

Но боль была у Александра
Ужасна множество часов!
Микробов тысячная банда
Ползла, защитный съев засов.

И растеклась по генным клеткам,
Мозг гениальный не щадя.
Ну надо ль так стреляться метко,
Когда Дантес вёл флирт шутя?

Теперь страданья были вдвое:
Поэма о царе Петре,
Наталья в вечном непокое,
и шёпот громкий во дворе!

И это всё - в тумане мозга -
Недосказал, недописал!
Всё ближе смерть - старуха с розгой
Готовит огнемётный бал!

А бог с небес вздыхает горько:
-Ах, Саша! Жил чуть-чуть не так!
Ну, не горюй, зажжётся зорька,
У райских врат мне дашь пятак.

Впущу, хоть ты в грехах претяжких -
Молился редко, не платил,
Любвеобилен был и с бражкой
Особ знатнейших зло хулил!

       .........

Туман в глазах на час растаял.
Морошки хочет Александр.
Чуть языком её помаял,
И вот он, сосенный "скафандр".

Толпа гроб взглядом проводила,
Немного пошумели вслед.
Священник помахал кадилом,
Поохал две недели Свет.

Друзья, конечно, не забыли,
Враги вдруг стали все в друзьях.
Один Дантес лишь в клубе пыли
Бежал, став званием в князьях.

А Бенкендорф, смеясь довольно,
Себя преступником не счёл -
Поэт, мол, вёл себя превольно.
Сам виноват, что смерть нашёл!

          ............

На лад французский - Натали
Была заметно уж брюхатой!
Её под руки повели
За гробом мужа два собрата

По ямбам, прозе и перу.
Слеза из глаз её металась -
Знак благочестья на миру,
Стенать Наталья не пыталась.

И что сочувствовать жене?
И поздно да и бесполезно.
Пошли к могиле в тишине,
Похоронили не помпезно.

      ............

Наталья тихо вышла замуж,
Все дочки тихо подросли.
А Свет забыл не скоро драму,
Стихи поэта свет несли!

Они легко запоминались,
Читали их и стар, и млад.
Века с трудом, но всё ж менялись
Среди печалей и услад.

Стихи среди неурожаев,
Под распри стран и их вождей
Читались, слогом поражая
И сопряженьем падежей.

Стихи поэта-правдолюбца
С годами славились вдвойне.
Поэты нынешние рвутся
Навек прославиться в стране.

Тотчас в стихах нужда без меры!
И пишет бездарь-стихоплёт,
И пишут братья-шелкоперы.
И рифмы прячут в переплёт.

Но, вот беда - талантов мало!
Писать, конечно, всем не грех.
Но слово  к слову не пристало,
И вместо славы - горький смех!

         ............

Растёт девчонка у Натальи.
Народ шептаться тихо стал -
Похожа чем-то дочька Марья
На Николаев пьедестал.

В ней нет арапской тёмной кожи,
Кудрей, как смоль, отцовских глаз!
Она - наследница лишь ножек,
Они похожи все у нас!

Но вот глаза и брови, губы -
Тут всё немножечко не то!
Да век царей всегда был грубым,
Все тайны прятались в пальто.

Не потому ль лысел затылок
Поэта Пушкина к концу?
Среди интриги острых вилок
Страданья близились к венцу.

Долги всему виною были!
Не люб Наталье юный царь.
Долги по сердцу больно били,
И честь упала на алтарь.

Наверно, счастье, что поэт
Свидетелем не стал рожденья
Дочурки, у которой Свет
Лица царя зрел выраженье!

И слава богу, что Дантес
Остался жив на той дуэли, -
Какой бы Пушкин был балбес
В историй Светских карусели?

А так - страдалец на века,
Убит за праведное слово!
Неважно, чья была рука,
Убийство правого - не ново!

В единоборстве не с царём
В интриге Светской, ювелирной
Победный верх мы все берём.
Ведь сам Дантес был просто ширмой!

И генерал для Гончаровой
Был не любимым мужем, нет.
Звучало здесь царёво слово
И на него - один ответ.

А для истории едино,
Кто с кем поспал и чьё дитя.
Стихов словесная лавина -
Продукт духовного мытья.

Уж как поэт распорядился
Минутой вольности своей,
Судить ли нам? Поэт стремился
Оставить ямб нам и хорей.

А без любви и без печали
О чём писал бы Пушкин нам?
В царях мы зла не замечали,
А с ними связан веер драм!

       .............

Но это просто отступленье,
В гробу, меж тем, простора нет.
Душа уже в недоуменье -
Пора увидеть белый свет!

В ночной тиши она вспорхнула,
Достигла берегов Невы,
С Натальей рядышком уснула -
Ей впечатления новы!

Ах, эти шалости природы!
Наталья мечется, кричит -
Ей от царя приснились роды,
И сердце бешено стучит!

В поту она под утро встала,
На образа страшась взглянуть.
Душа поэта вкруг витала,
Не в силах свой продолжить путь.

О, как легко секрет раскрылся!
Виновен не Дантес, а царь?
Души кошмарный вопль разбился
Злым сквозняком о старый ларь!

Прошла душа сквозь дух Натальи
И кашлем вырвалась назад,
И путь продолжила свой дальний
Сквозь бор сосновый, поле, сад.

Слезой прошла душа по душам
Всех тех, кто знал её стихи,
По всем она летела сушам
В весёлом облике строки.

В сердца народов стран вонзалась,
О, чудо! Всем поэт знаком!
Толпа стихами восторгалась,
Поэта лёгким языком.

       ............

И час настал, угодно богу,
Чтоб ямб, анапест и хорей
Вернулись к каждому порогу,
Пересекая даль морей.

Кому-то миссия по силам,
Земля кого-то снова ждёт!
В каком роддоме мать носила
Поэта будущего взлёт?

Не будет ли умелец чёрным,
Не будет ли - блондин срыжа?
Судьба вдруг сделает учёным
И другом формул, чертежа?

А вдруг поэт родится в веке,
Который много впереди?
Пока есть Пушкин, в человеке
Стихи не запоют в груди?

Век двадцать первый лишь - в начале.
Поэт растёт, а может стар?
Ведь крылья, в небо что подняли,
В годах опробовал Икар!

Пока в стране - бум анекдотов,
Порнухи в прозе и реклам.
Культура загнана в болото,
Стрельба по-нраву больше нам?

Ижевск, 2003 год