Ответ из Рима

Нынче ветрено. А волны в лёд зажаты,
как сердца друг к другу равнодушных римлян,
и в морском прибое видящих “откаты”,
лишь “откаты”. И хоть взгляд их, в общем, мирен,

подойдут - “который час?” - из подворотни,
поглядишь на не швейцарский свой будильник
(чем ты старше, тем твой путь бесповоротней), -
и сестерции отнимут, и мобильник.

               ______________________

Нынче много здесь из Азии толковых
продавцов-купцов с прищуром тёмно-карим.
И Минервы храм пустует средь торговых
шумных точек. Благородный лавр в гербарий

угодил. Но Цезарь уж не кровопийца -
так, ворюга средь ворюг, хоть чином вышел.
Впрочем, каждый, если не совсем тупица,
норовит от нефтяных подтырить вышек.

             _________________________

Я сижу в своей, пусть дворницкой, каморке,
где пока не отключили батареи.
За окном детишки вниз по снежной горке
на заду скользят во мрак Гипербореи.

Это будущее Рима - инородцы-
иноверцы с их - не сосчитать! - приплодом.
И латинский стих в нагом своём сиротстве
очень скоро им покажется уродом.

                ____________________

Не воюют с нами варвары, а тихо
заселяют Палатин, башляя баксы.
Римских граждан по метели кружит Лихо,
вьюжит в целом, так сказать, Романа паксе.

На помойке я была. С бомжом общалась.
Блох и вшей теперь вылавливаю прытко.
Чтоб свободно жизнь прожить (ну, что осталось),
надо быть бродягой нищим! - вру я пылко.

              __________________________

Те гетеры, что под городской стеною
обитали, дружно стали депутаты.
Впрочем, знают себе цену. За ценою
не стоит у их коллег. Манды... Мандаты...

Я сижу под жёлтой лампой, созерцая
бюстик бронзовый Юпитера. Патиной
весь покрыт он, как погоны полицая -
звёздным инеем. (Шоб сдох он, мент противный.)

               ___________________________

Здесь ментов боятся больше, чем бандитов,
ведь с бандитами дела уладить проще.
Так поэты не боятся пародистов
(те и эти с каждым годом - плоше, площе).

Есть и к лучшему, конечно, перемены:
рынок ломится от закуси, и тога
по карману даже плебсу. Цикламены
средь зимы цветут в горшках. Увы, недолго.

             ___________________________

Вот и прожили мы больше половины.
Не оглядываюсь, вижу пред собою
зданья, что похожи больше на руины,
а над ними - небо грязно-голубое.

Сбережений нет. Но кров могу продать я,
переехать в Государство Вычитанья
под немые, но правдивые проклятья
и под лживые, но в голос, причитанья.

             ____________________________

Ты приехать хочешь? Лучше бы не надо.
Не советую. Замаемся с пропиской.
Если ты не задохнёшься здесь от смрада,
экспонатом встанешь в ряд с Самофракийской

уворованною Никой. Оставайся,
где ты есть. Невероятно, чтобы где-то
было хуже, нежли здесь. (Патриций Вася
спросит: “Ника - от Юдашкина одета?”)

           ______________________________

За окном - деревьев зимних рыбьи кости.
И в параднике, как на дворе, морозно.
Никого никто не приглашает в гости.
Небо мутно, жутковато и беззвёздно.

Кто-то в ванне втихаря вскрывает вены.
Мирозданья не колеблется основа.
На окне благоухают цикламены.
В кресле Элла-Иоанна Дзэн-Крылова.

22 января 2010