Весь из двадцатого века Вячеслав Пасенюк

Л.Р. Безуглая* (Лилия Силина)

                «Весь из двадцатого века» – ВЯЧЕСЛАВ ПАСЕНЮК

// Склянка часу. – 2007. – № 44. – С. 69-70.

        Я знаю людей, которые не любят разбирать, анатомировать стихи. А я люблю. Потому что из разряда почемучек. Вопрос «почему?» не дает мне покоя и тогда, когда читаю стихи Вячеслава Пасенюка, собранные в книге «Ожидание дождя» (Канев: Склянка Часу, 2004. – 123 с.). Почему они так притягивают? Почему их хочется прочитать вслух? Почему они, буква за буквой, слово за словом, проникают так глубоко, заставляя забыть, как говорится, обо всем на свете, кроме себя самих? Пытаюсь найти ответы на эти вопросы. Но это не так-то легко, автор предупреждает:

        Подруга, жена, незнакомка,
        Не спрашивай, я не скажу,
        Чей посох в углу, чья котомка,
        Кому я служил и служу. (с. 109)

        Одно ясно – это поэзия советского гражданина, все еще живущего тем временем, воспитавшим его и давшим ему его талант:   

        Я весь из двадцатого века… (с. 108)

        Аллюзии на прецедентные тексты и на события того времени свидетельствуют о глубине этой поэзии, о глубине мысли и чувства автора:

        И недокуренная пачка
        Еще без прописей Минздрава… (с.14)

        Бунтуют Чехия и Польша,
        Им наши вкусы не по нраву… (с. 14)

        … вот он остров сокровищ
        Чук так сказать и гек (с. 80)

        Глубина создается подтекстом. Поэто ни о чем не говорит прямо, потому что то, о чем он пишет, – наболевшее, сокровенное не только для него, но и для его земли:

        не многого жаждет разум
        не многого ищет рука
        лишь бы хватило на праздник
        в жирной тени ларька (с. 81)

        Тем не менее, это оптимистическая поэзия, она вселяет веру, воодушевляет и заряжает положительной энергетикой:

        Грязи много, а больше весны… (с. 53)

        Это мужская поэзия. Здесь нет вычурных эпитетов, утомляющего нагромождения несогласованных метафор и образов. Метафоры Вячеслава Пасенюка – органичные и запоминающиеся. Удивительное открытие: большинство метафор – о небе. Это сопряжено с легкостью, открытостью, безграничностью, близостью к вечности… Вчитайтесь:

        Говорили, что неба нет –
        есть обзорное колесо… (с. 36)

        … на небе, скроенном паршиво. (с. 95)

        Небо опять набрякло дождем… (с. 88)

        … звездной пылью присыпан висок (с. 99)

        Жребий выпал в виде снега… (с. 45)

        Даже у эфемерид
        что-нибудь всегда болит. (с. 93)

        … обуглившейся зари. (с. 108)

        Последняя метафора – изумительный пример ожившей, реанимированной: то, что заря горит, знают все, но то, что она обуглилась (обуглилась заря двадцатого века), увидел лишь Вячеслав Пасенюк. Поэт видит больше, чем мы. Он не все может доступно истолковать нам, несведущим, поэтому-то и говорит образами.
        Вместе с тем его слова – отточены, естественны и лаконичны. Поэт говорит, играючи словами и звуками:

        … следом промахнул Махно… (с. 109)

        … вдоль по доле распластались. (с. 93)

        бредни и бледная немочь… (с. 108)

        Но это не просто мастерски согласованная последовательность слов. В стихах Вячеслава Пасенюка нет ничего случайного, все оправдано, каждое слово, порядок слов, графика подчинены цельности, целостности всего стихотворения.
        В этой связи хочу провести параллель между словесным искусством и изобразительным. Человек, умеющий рисовать, способен – мазком ли, розчерком ли – передавать реальность на холсте или бумаге. Но только ли в этом его талант? Нет, одного умения рисовать недостаточно. Он должен уметь создавать картины. В хорошей картине каждый мазок, будучи сам по себе совершенным, работает на целостное впечатление. Точно так же и в литературе, в поэзии. Слова – это мазки, которые призваны создавать нечто цельное. Можно уметь рисовать, но не уметь создавать картины, – можно искусстно владеть словом, но не уметь создавать литературные произведения. Но это не про Вячеслава Пасенюка. У него – цельные стихи, произведения, каждое из которых – самодостаточно и емко.
        Дочитав книгу до конца, нахожу ответ. В разделе, где поэт делится размышлениями о жизни, о стихах, о том, что «прочитано между строк» его книги, он пишет: «Лучшие стихи ничего не открывают, ни о чем не рассказывают – они разговаривают сами с собой. Если нам повезет, они разрешат присоединиться к их разговору. Не больше…» (с. 119). Мне повезло – я присоединилась к разговору стихов Вячеслава Пасенюка, нашла в них созвучие своим мыслям, сочувствие своим переживаниям, согласие со своими действиями. А что может быть важнее понимания в общении?

Ноябрь 2006 г. 

* Лилия Ростиславовна Безуглая - доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры немецкой филологии и перевода Харьковского национального университета им. В.Н. Каразина