Доверчиво-простоватые шестидесятые...

Шестидесятые, убранства обновки
Тесной новенькой хрущёвки,
Малогабаритной, всё же отдельной,
Да с рассрочечной мебелью...

Пара скромных кресел-недомерок
И рога топорчащие торшеры...
Казалось, позади запреты ржавые,
Первые боббины Окуджавы...

На гравюрах Хэм в грубом свитере,  *
Чеканка - профиль Нефертити...
Медный самовар без употребления,
Какое-то с барахолки дарение...

Интеллигентской эстетики штампы -
Цветные гедеэровские эстампы,
Магазины сэвовских книг "Дружба"
Тешили художественные нужды...

Собором в Руане Моне утром рано,
Над вечным покоем Левитана...
А для ожидавших в экономике дива -
Румянцем купчих Кустодиева...

Случалось, которые были покруче,
Вывешивали лапти с онучами -
Как бы данью исторической тоске,
Прибитой на дверном косяке...

Забыл я, ещё увлечение массовое -
Повсюду в квартирах кактусы,
Как символ суровости, стойкости
К событий на Кубе новостям...

От Шуховской башни и до окраин,
Тогда, на черно-белом экране,
Голубым огоньком на Шаболовке
Как могли народец баловали...

Сдвиг у молодёжи рабочего класса,
Аксёнов, Кузнецов, Некрасов...
Мысли, что есть ещё важное, кроме
Тупой пропаганды оскомины...

Но самое драгоценное достижение -
Не противу власти движения,
Всякое политбюро давно протухло,
А наши безразмерные кухни.

Важны не по величине их площадей,
А по вместительности друзей.
Беспокоила всего-то одна из задач -
Не просочился б сюда стукач...

То время надежд, свободы веяния,
Вместе с тем, одноврЕменно,
Чтобы не ожидалось всё это втуне -
Было "башмаком по трибуне"...



* Хэм - Зрнест Хемингуэй, короткобородый,
  волевой, в свитере грубой вязки...- такие
  его изображения были в каждом доме.