Корабль дураков

Скучен был мальчику жизни обшарпанный фон.
Он рисовал звездолёты немыслимых форм,
не замечая, что все мы давно улетели.
Жизнь истлевала,
а с нею его чертежи.
Сам он усвоил на палубах улиц чужих,
что путешествие —
дело не средства, а цели.

В смутных пространствах куда-то плывут города
и, может быть,
он один понимает — куда,
но не спешит выдавать пассажирам секреты.
Слыша, о чем напевает пассат в парусах,
с мостика-лоджии
он, в капитанских трусах,
путь указует армаде огнём сигареты.

Прочие в уши залили аттический воск.
Все, кого принял на борт Иеронимус Босх,
спят -
у орудий, готовых к последнему бою,
в трюмах прогорклых,
где дрыхнут, кто шконки урвал,
в глянцевых рубках,
где верят, что руль и штурвал
всё ещё как-то сообщаются между собою.

Вот он решает:
а впрочем, хоть к дьяволу в пасть!
Вот он докурит — и тоже завалится спать,
к звёздам сусальным
кварталов дредноуты двинув.
Но презирающим цели не светит облом,
путь им - отчизна и гавань.
И с их кораблём
тайны Вселенной играют,
как стая дельфинов.