Песня про шута

В царстве третий день с полудня
 Не смотря на новолуние,
 Не смотря на звёзд преддверие,
 Челядь вся в недоумении.

 Третий день все ходят мрачные,
 В замке тихо, как на кладбище,
 И с предчувствием чего-то
 Ропот с ночи до восхода.

 Третий день король в покоях
 Из конца в конец всё ходит
 Никого не принимает
 Всё бормочет и вздыхает.

 Что за странная предгамма,
 Развернулась мелодрама:
 Доктора без толку бродят
 И руками лишь разводят.

 Но всему конец приходит:
 Нету вечного в природе;
 И однажды на рассвете
 Все вздохнули, словно дети.

 Трубы гордо объявили,
 Что король исполнен силы –
 Хочет видеть на совете
 Кто вращался раньше в свете.

 И указом, Богом данным,
 А не то, чтобы случайным,
 Наш король с высокой горки
 Возвестил о перестройке.

 И сказал: «Чтоб всё по чести,
 Без обмана и без мести,
 Чтобы счастьем жизнь журчала –
 Шут нам нужен для начала».

 Так, эпоху открывая
 и печатью утверждая,
 Дружно с этим согласились, 
 Мудрости той поклонились.

 И с тех пор во всех застольях,
 На охоте и в походах,
 Или чтобы не решали,
 Дурака с собой таскали.

 Если шут пел то, что надо –
 Обходилось без скандала.
 И король, его лаская,
 Подливал ему до края.

 Но бывало, что случалось,
 Перебравши и качаясь,
 И теряя весь контроль,
 Думал шут, что он – король.

 Здесь, как часто и бывает,
 Кто порядок нарушает:
 Демократия напомнит
 От кого она исходит.

 И хоть шут кричал, что свой,
 Что за гласность всей душой,
 Перестройка – дело чести -
 Разбирается на месте.

 Так пошли за днём недели –
 Ходит счастье в новом теле,
 Но границ, видать, не знает
 Благодарность та людская.

 Видно, жадность безгранична,
 Хоть высмеивай публично,
 Сколько волка ни корми,
 В лес, одно своё глядит.

 И однажды, как-то ночью,
 То ли раньше, толь полночью,
 Захотел король узнать,
 Что дала его печать.

 Замок весь он обошёл,
 Но шута так не нашёл.
 И унынью предаваясь
 Спать побрёл он спотыкаясь.

 И дурак, видать, вошёл
 В роль свою так хорошо,
 Что пока король бродил
 И проекты городил…

 Он с царевной молодою
 Жаркой нежной и нагою
 В жизнь все планы превратил
 И теперь свечу гасил.

  Рисунок Виктора Луковникова.