Во, дела!

Говорить о любви не хочу.
Это тошно и глупо, немыслимо.
Я историю Вам расскажу,
что услышала вечером мысленно.

Как-то утром пошел молодой
по горам, по лугам, по лесочкам же.
Он увидел там свет небольшой
и подумал: "О да, это Боже же!"

А природа была хороша:
она молвила страннику милому,
чтобы он говорил не спеша,
чтобы не поступил по лугу пыльному.

А природа была хороша:
тени красно-лиловые плавали,
листья желтые медленно падали.
А природа была хороша.

А нам странник твердил и без умолку,
говорил, что влюбленным он был,
говорил, что любил и безвылазно
плавал в волнах любви, с счастьем выл.

И красавица рядышком плавала.
Она милая, явно, была.
Не любила же странника (главное!),
но он нравился ей (Во, дела!).

Она голову пудрила милому:
говорила ему, что дела.
Они письма писали по-личному.
Было время у них (ляпота!).

Но тут миленький наш обозлилися:
Он ругался, бранился (да-да!)!
Он любил ее, словно влюбилися.
Он не мог без нее (Во, дела!)

Она поздно одумалась, глупая,
но не любит его, малыша.
Он ей нужен, он - умненький (милая),
и она поняла - поняла.

Тут младой наш заплакал так горестно,
он скучает по ней очень (да!).
И природа тоскливо промолвила:
"Гром гремит по тебе. Вот и мгла!"

И полился тут дождь грозно-ласковый,
и все плакал младой (не страдал).
И услышала девушка издали
его слезы черз версты (бедлам!)

Ничего уж теперь и не сделаешь.
Далеко-далеко и они,
и те дни, что так милы, так девственны,
так невинны и так веселы.

Говорить о любви не хотела я,
но не вышло, увы, у меня.
Пусть Хранит их, Господь, он ведь милостив.
Может встретит еще их Земля...