Разлукою смущая разум

Как предугадываемое в предутренних полутонах,
холодное блеклое небо,-
не так ли и поздняя осень, листву отряхая в прах,
ищет очиститься, чем бы?
Гармонии величественный сказ,-
быть может, здесь живее нас?

Красота в этом мире всех восхищает,
да только трудно приходится ей,-
и чертополох в красоте понимает,
да лишь, чтоб себя считать красивей.
Дарованный свыше судьбой, и принятый за номинал,-
и красоты, и счастья свой, у всякого здесь идеал.

Но инстинкт души, что всякому Бог дал,
красота сама не всегда идеал,-
что рост из хаоса звезды, тоска и мука красоты!
В отличие от безликих стуков,-
музыка есть мука звуков, и непредсказуемо непростой,
мир, что торгует красотой.

Пускай плодом невзгод и гением гонений,-
Поэзия в сердцах взойдет, не вставших на колени.
Встречаются ненастья чаще и в мире, что вокруг тебя,
здесь победить свои несчастья,
возможно честно лишь любя,-
когда же ты крадешь счастье, ты крадешь его у себя!

О, любое очарование непостижимо,-
но, как и разочарование, всё ж достижимо!
Радование недаром даровано,
как и иронии, норов, к тому ж,-
жизнь окажется обворованной,
лишь равнодушием движима душ.

Но, что чистота порядочности,
рядом с нарядностью греха,-
в отличие от звучанья бездарности,
музыка гармонии тиха!
Как яркие листвы одеяния, невзрачен, скучен и сир,-
теряет магию обаяния, за гранью гармонии мир.

Окурками скук, шелухою желаний,
обрубками мук да обрывками браней,–
высоких огней, агония, станет,
мир, мрак гармонии, ранит.
Пусть же сжирает пожар, всё, что грешно да убого,-
краденых радостей в дар, да не попросим у Бога!

Не беда и радость, как ни странно, не диктуемая роль,-
нас испытывают беспрестанно, удовольствия и боль.
Испортить радостное чувство,
заставить горе потускнеть,-
способно ль ты, высокое искусство,
тут до таких высот взлететь?

Как с каждым разом уже день, уже заметно стало глазу,-
и всё скользит яснее тень, разлукою смущая разум.
Лови ж ладонями души скорей,
и запасай на сердце, это злато,-
недолго льется, золотой елей,
с клонящегося горлышка заката!