Да, руби по частям, брось в соленый кувшин

Да, руби по частям, брось в соленый кувшин,
Надевая все новые маски к обеду,
Ты возвышенным стал, добрался до вершин,
Понял истину и над собой взял победу,
Ты хронически лжешь, и себе в том числе,
Весь в желании быть золотым человеком,
Говоришь о надежде, шатаясь в седле,
Ты пропал для себя, уж теперь-то навеки.
Озарение, беглый осмотр глубин,
Что изучены не были кровью столетий,
Ты как вроде бы полный явился один,
Будучи лишь пустым рычагом безответным.
Твой безветренный шторм, добровольный обвал,
Твой внезапный укус за плечо ненароком-
Все мгновенье неправды, придуманный шквал,
Что попало в глазок - не служило уроком.
Вера чистая в наглое вне-бытиё -
Твой залог отрешенной отдачи без мыслей,
Ты любил объяснять все простым этажом,
Ты завис, я от тихого стука зависла.
Но не рядом, не думай, что мне ни черта,
Я в другом измерении круг обводила,
От тебя заслоняла собой пустота,
От меня и до спуска края подводила.
Мне дышать не темно - в окна светит фонарь,
Залепила глаза толстым скотчем грозы,
Положила язык на цветущий алтарь,
Ослепила слова тяжестью бирюзы.
Мы о разном толкуем, ты здесь, а я там,
Нашим фразам в сраженьи сойтись не дано,
Выражаясь приличней - с нас правды на грамм,
А попроще - трава не ложится на дно.
Твой нетронутый гений, что матом рожден,
Не упав - не поднялся, родившись от стука,
Сам собой был когда-то давно побежден,
Став безжизненным и абсолютно безруким.
Мой же гений был прост и почти что без ран,
До того, как не понял всю истину мира,
Он теперь прикрывает отвергнутый срам,
Не найдя свое имя в идиллии пира.
Мне теперь не помочь, сладкой болью дыша,
И не лечат давно воспаления медом,
На руках распускаются внутрь клеша,
Барабанные грани завинчены йодом.
Так давай веселиться и греться о снег,
Пить вино, забывая о нищем исходе,
Совершим от сегодня на завтра побег,
Будем мучиться тем, что почти уж на взводе.
Не стесняйся признаться себе в простоте,
Опуская глаза, не бросай на пол искры,
Мой словарный запас не подходит тебе
В той реальности, где все горячее - кисло.
Мной играют на жизни симфонию дня,
Распеваются птицы в семь нот по утрам,
Меня жадно глотают, печально скорбя,
Мне не важно, зачем это нужно не нам.
И дрожать за углом, с пистолетным прицелом,
Развиваться о камни, с окна на карниз,
Распинаться о главном, текущем и целом,
Рваться вверх, только шагом назад идти вниз,
Разлетаться кусочками в сотни осколков,
Преступать чрез границы не видя предел-
В этом всем как-то будто нарочно нет толку,
В этом как-то особенно глаз запотел.
Мой безудержный крик, мой завернутый друг
В простыню из изъеденной молью дыры,
Мы с тобой замыкаем касательной круг,
Удаляясь отдельно в иные миры.
Тихим гулом из мыслей брешь в сердце зашей,
Толстой нитью, прозрачной цыганской иглой,
Все высокое выгони настежь взашей,
Говори никому, отвечай головой.
Промолчу о высоком, закрою глаза,
И представлю, что все так когда-то и было:
Мягкий снег на ресницах, цветы в волосах,
Мое небо сегодня мне трещину вскрыло...