оооййййййй

Она не хотела смотреть на него, глазами, полными надежды и немого отчаяния, до крови закусывать губу, перечитывая свои не отправленные письма, море такой печали, от которой становишься на десять лет старше и на двадцать лет тупее. Он думал о ней, пытаясь забыть, забывая, всё равно помнил. Она не подходила к телефону, но ждала звонка. Он звонил и не хотел разговаривать, молчал, хотя было много, что сказать. Она как кобра, которая приготовилась для броска, а ее шибанули лопатой, утратив точность удара, промахивалась на полметра, вместо того чтобы одним поцелуем добиться своего. Он рычал, когда пытался быть спокойным, отталкивал, когда хотел обнять, общался с другими, хотя считал её лучшей, обижал ее, но обижался сам… на себя. Она не могла приблизиться к нему, не заливаясь слезами, чувствовала каждое движение его сумеречной души, его спутанного сознания. Он был безразличен к ней, как будто никогда не знал ее, хотел, чтобы она всегда была рядом, и сам прогонял, ревновал ни к кому, ни к чему, а ко всему.

Они в самом сердце, в самой душе восхитительно честны друг с другом, им не за чем обманывать. Они хотят друг друга даже когда слышат голос по телефону, и им наверняка уже не удержаться.