Не хочет дать ни в чем и ничему

Пусть настоящее всему основа,
а будущее всем повелевает,-
всё ж в мире времени и слова, более былого не бывает!
Так осени слово ловя, что слетает златоустой листвой,
ведь словно пред летом земля,-
расцветает пред злою зимой.

Да знают ли утра, легко как, во вчера,-
перетекают, вечера?
Когда в море закатной лазури,
зреют зримо, сумерки и мрак,-
на рассвет пока вы ни взглянули,
этой дури, не понять никак.

Увы, от злата и до злата,
здесь всякое мгновение, утрата,-
но и средь исчезающего без возврата,
всё ж нет прекраснее, спокойствия заката!
То ли легче уснуть, то ли проснуться труднее,-
в чём-то вечера суть, всё же утра мудрее.

Может, потому, что грезим им,
ускользающим из рук, как дым,-
по-особому мы дорожим, теплом оплаченным морозами зим.
Безгрешно, как в снега крошево,
весенним расцветом земного,-
мы верим душой в хорошее, пока ни познали плохого.

Но и в цветеньи, оно непреклонно,-
есть время сирени, и время пионов.
Когда мы будущим судьбы еще богаты,-
что знаем мы о боли точек невозврата,
о подлой роли неизбежного разврата,
о том, какая, тут за простоту расплата?

Увы, как тесны и превратны рая врата,-
что знали мы на здешних берегах когда-то!
Но так и будет тянуть нас тоска,
где бы ни довелось скитаться нам,-
всё к озеру грустного тростника,
к незабвенным березовым берегам!

При всём упоеньи, от ветра игры,-
обаяньем забвенья, милы нам миры.
Находит родину, с простором споря,
тут каждый год так, грачиный грай,-
для всех нас дорог, как берег в море,
неповторимый, родимый край!

Мы иначе красоту, воспринимаем чуть печально,-
чувств усталых чистоту, леча отечества очарованьем.
Словно молитвой единоверца
к одному и тому же Кумиру,-
только здесь так заденется сердце,
вкрадчивым очарованием мира.

Меж ними лишь малость, как звуку до речи,-
ведь детство и старость, что утро да вечер.
Мы ищем в этом мире совершенства,
находим же лишь приближение к нему,-
природа, вечного блаженства,
не хочет дать ни в чем и ничему.