Пока толкуют ближние

Пока толкуют ближние о снеди,
работе, праздниках, делах, покупках,
до блеска натирая кожу стекол
так, что звенит в них августовский цвет –
никто не видит, как в грунтовых водах
таится солнце и восходит солнце,
таится солнце и восходит солнце.
Светило новое торопится на свет.

И хочется бежать от пересудов
двора мадридского и инквизиций быта,
и темных арок долгих вечеров,
и  пряжи нескончаемой рутины.
Никто не знает моей новой сказки,
Ее начала и ее причины,
Она не для камина – для костела,
Для древней партитуры гимна.
 

И тот не знает, тот не слышит звука,
кто оттирает пятна прежней жизни.
Впитали стены ясную картину
осознанной причинности творенья.
И в сердце плачет ренессансный мальчик,
Потомок мудрого и падшего Адама,
И рвется дух в земной, заросший сад
С высот возделанного Богом сада.

 
Я вижу, стоит мне на миг забыться:
 идут, идут олени к водопою.
И ловят люди признак посещенья -
луч золотистый в матовом стекле.
И также я тоскую в смертной жажде,
Душа моя к источнику стремится.
Никто не знает, но восходит солнце,
Которое сокрыто, но родится.


***

Лекарством не вылечишь этот недуг,
Но силой души, возложением рук.
Так поле быки бороздят и  идут,
дымится их след.

И черные спины быков, и земля,
и труд птичьей песни, и цвет бытия
свободно  живут и не знают себя,
больны или нет.

А я истлеваю от силы любви.
Моли, чтобы сил не лишились быки,
чтоб птицы взлетали, а травы цвели
в полуденный свет.