После Таляна

  После ухода из жизни нашего сверстника по улице Таляна, всё как будто притихло. Мы продолжали собираться на мостике, но даже разговаривали вполголоса. Рассказывали страшные истории. Я то был самый маленький и не только еще не знал никаких историй, я бы и рассказать их не смог. Из дворов и квартир, у которых двери выходили прямо на улицу, появлялись молчаливые люди, никто подолгу не беседовал по-соседски, как это обычно бывало. Вобщем, было ощущение, словно какая-то осязаемая тягость, тянулась за всеми. К концу подходило лето. Дома стал слышать разговоры, что надо меня отвести в школу.
Я не хотел в школу. Зачем мне в школу, я вроде здоровый, вон как бегаю. Зачем мне лечиться, там пахнет чем-то медицинским, все ходят в белых халатах, смазывают горло, делают уколы, палец прокалывают, больно же. Вобщем, в школу я идти наотрез отказался. Попытки мамы мне что-то внушить, я сразу прерывал визгом, и она на помощь призвала папу. Он меня никогда не бил, да я его вообще видел мало, потому что он всегда был на работе. Он уходил, когда я еще спал, а приходил, когда мне давали команду ложиться в свою железную кровать с сеткой, на которой хорошо было прыгать, а он садился ужинать. Но это, наверное, был выходной день. Папа днем был дома. Я уже заранее почувствовал расправу. Я оказался в маленькой комнате на кровати. Папа для верности спросил, пойду я в школу или нет. Ну, не хотел я в больницу! Папа снял ремень, я завизжал и начал метаться по кровати от стенки к стенке, потому что кровать только так и помещалась в комнате. Папа не мог в меня никак попасть ремнем, это потом я стал понимать, что он делал вид, будто бьет меня. Я плакал, падал на кровать, вскакивал и снова метался, мама пыталась его удержать и говорила: «Хватит, хватит, хватит» и почему-то сама плакала. Наконец, с чувством выполненного долга, отец сказал, чтобы я обязательно пошел в школу с мамой записаться. Выхода не было.
 Мои то ребята по улице уже учились. Только я не знал, что они учатся в школе. Кто мне внушил, что школа – это больница, я не знаю. Играя с ребятами, я слышал, как они говорили про кого-то: "Донкий Хот", я даже про себя повторял это странное имя. Вобщем, когда привели меня в школу, там ничего страшного не оказалось. Я сразу понял, что это не больница. И вообще, в школе никого не было. Был длинный дощатый, пустой коридор и пахло краской, и почему-то керосином. А когда я вырос настолько, что сам прочитал книгу «Дон Кихот», мне злоключения этого всем нам дорогого чудака так понравились, что на уроке литературы, я упросил учительницу, всем рассказать то, что я только что прочитал. Она согласилась.
Я вышел к доске и стал рассказывать смешные эпизоды, особенно, как он воевал с мельницами. Это было так интересно, и я бойко рассказывал, пока не стал замечать, что ребята класса совсем не смеются. Они молчали, некоторые посматривали на меня с любопытством, некоторые с сарказмом, и я сам по себе, как-то сник и пошел к своей парте. Учительница начала урок. Так мой первый опыт рассказа оказался совсем неудачным. Но видно ничего зря не проходит. Вскоре, как и все, я стал заслушиваться передачами Ираклия Андроникова - этого непревзойденного мастера рассказа. Особенно, мне понравилось, когда он со ссылкой на своего учителя Соляртинского, рассказал о том, что людям интересно слушать то, что они знают, а если в конце добавить что-нибудь новенькое, они будут думать еще, какой ты умный. Уже будучи руководителем технологического бюро на заводе, иногда, чтобы разрядить напряженную обстановку на работе (и такое бывало), я всем рассказывал истории, которые приключались со мной во время командировок и даже в детстве. Истории были и в самом деле интересные. Но теперь я уже их рассказывал так, что видел по лицам моих инженеров-технологов, что им в самом деле интересно, и как-то резко обрывал рассказ. Это был мой конек, и тогда одна сотрудница мне говорила: «И как же это у тебя так получается?!». Это было тем более приятно, что именно она на всех планерках, которые я проводил, закрывала немедленно глаза, как только я открывал рот. К слову сказать, она была классным специалистом.

       ЭДШ 15.11.08