Тушенка с яичницей

      Старший лейтенант Ванька родом из райцентра Барвенково, что под Харьковом, красавец - хохол, любимец всех женщин гарнизона и не только. Ванька уже четыре года в Монголии, его женщины любят за зеленые, хохляцкие глаза с большими ресницами, длинный чуб до подбородка, за открытую душу, а еще говорят, что у него приличных размеров "мужское достоинство".
      У Ваньки половина верхних зубов отсутствует, а вторая половина вся в металлических фиксах. В курсантские годы Ванька был кандидатом в мастера спорта по офицерскому многоборью, прекрасно сложен, хороший легкоатлет.
      Раньше Ванька служил в Мукачево, а в Монголию попал по замене - это обычная практика в Советской армии, перемещать военнослужащих с одного места на другое, хоть на край света. С женой он развелся еще на первом году службы в Монголии, и теперь  скитался по холостяцким общагам.
      Командиром роты у Ваньки был Саня Чеснов - прекрасный командир и человек, каких мало. Смотря на него, понимаешь, что людей такого сорта редко встретишь на перекрестках судьбы. Несмотря на то, что Саня был ротным, с Ванькой они были "не разлей вода". Они и служили, и пили вместе, бывало, что и каждый день. Обычно офицеры говорили: "С утра бухнул, весь день свободен", но, а если это каждый день, то свободен постоянно.
      Выходные дни в общаге начинались с трехлитровой банки самогона, на закуску - луковица и булка хлеба. И эта самогонная река текла через желудки десятков офицеров и прапорщиков, унося их в огромный океан пьянства.
      Общаги в Монголии сборно - щитовые, с центральным входом и общим коридором. Клопы, бельевые вши и тараканы были  постоянными спутниками общаг, и гуляли по ним стадами. В каких только комнатах не жил Ванька, и во всех одна и таже картина - куча шмоток, вперемежку с постельным бельем, и одинокая кровать с прожженным монгольским одеялом.
      Однажды Ванька сломал правую руку и ходил с переломанной рукой месяца два. Начальник солдатской столовой, бывший спецназовец, научил его бросать нож левой рукой, так Ванька всю внутреннюю сторону двери истыкал ножом в лохмотья. После двух - трех месяцев Ванька перемещался в следующую комнату, так он обжил все двадцать комнат общежития.
      Сменился командир полка, и новый командир стал наводить свои порядки, как говорится по всем фронтам. Ваньке пришлось маскироваться. Дверь в его комнату была  деревянная и состояла из четырех половин. На двери висел огромный амбарный замок, и снаружи казалось, что дверь заперта и в комнате никого нет. Но это только казалось. На самом же деле, нижняя левая часть просто выдавливалась, и знающий человек заползал в комнату, но, а потом она ставилась на место.
      Другом у Ваньки был Анзор, в прошлом мастер спорта по боксу - чемпион округа, старый спившийся капитан. Его часто били по пьянке, несколько раз ломали челюсть, но когда он был трезв, то показывал филигранную технику настоящего профессионала - боксера.
      Ванька и Анзор уже два месяца не ходили на службу, командиры давно махнули на них рукой: "А, будь, что будет". Из одежды на них были только маскхалаты из маскировочной сети на голое тело. Днем они пили самогон на крыше одной из общаг, и пьяные валялись там почти до заката солнца.
      В комнатах, где они жили, не было света, шнур от электрической плитки у них был подключен в патрон для лампочки, и плитка включалась через выключатель.
      Нужно сказать, что солнечных дней в Монголии столько, что они не отличаются друг от друга, голубой купол неба висит постоянно, без единого облачка до самого гаризонта. В один из таких дней произошел весьма курьезный случай.
      Утром Анзор с огромного похмелья жарил на плитке яичницу с тушенкой. В это время начальник штаба дивизии делал обход общаг на предмет порядка и пожарной безопасности. С виду ему было лет сорок, высокий, плотного сложения, розовощекий с умными, добрыми глазами.
      Он вошел в комнату к Анзору с начальником гарнизонного патруля. Анзор сидел спиной к двери и не видел их.
      - Что за бардак? - взревел начальник штаба дивизии.
      - Патруль сюда, все убрать! - приказал он.
      Солдаты быстро вырвали шнур плитки вместе с патроном и выкинули ее в коридор. Ничего не понимая, Анзор стоял с шипящей сковородой посредине комнаты. В отчаянии он заорал:
      - На голодную смерть обрекаете! - и в долю секунды швырнул в начальника штаба сковороду с содержимым. Патруль скрутил Анзора, из комнаты вырывались нечеловеческие крики, со стороны казалось, что кого-то пытают.
      Уже два дня, как Анзор сидел на губе. Когда к нему пришел начальник штаба дивизии, Анзор лежал на нарах лицом к стене. Он спросил его:
      - Но что ж ты Анзор испортил мне китель, ведь я только пошил его?
      Анзор тоскливо посмотрел на него и подумал:
      - Лучше бы ты мне выпить принес, а так только душу травишь, - и по лицу его стекла скупая мужская слеза...