Катастрофически

Неисчерпаемая. Неисчерпаемая бездна во мне. Дыра чёрная, мутная, бесконечная...
И я сама не понимаю, как будто не из меня всё это берётся, как будто просто через меня, другой кто-то - сильнее, умнее, лучше. А я только оболочка, только куколка, внутри которой рождается, бьётся бабочка, но не может разорвать твёрдый кокон. И никогда не сможет, погибнет там, внутри, в неравной многолетней борьбе нежных крыльев и острых краёв.

И это живое - непонятные мысли, сны, внезапные радости, резкие вздохи, руки дрожат... И замирает всё, замирает, зовёт, верит, что вот-вот... И сердце сжимается, рвётся на части, бьётся о стенки - ожидание-надежда-вера-реальность-разочарование-боль-тоска звериная. И снова бездна. Серая, вечная, тихая... Зима. Строки.

В один зимний самый обычный вечер,
Когда ты, рыдая в подушку будешь молиться Богам,
Которые были когда-то и где-то,
Когда северный ветер задует церковные свечи,
И ты улыбнешься годам, прошедшим в последнее лето,
Наверно вернуться не знавшие горя,
Уставшие думать безумные грёзы.
И ты оглянешься, желая почувствовать силу,
И может быть сразу зажмёшь в кулаке беспощадный огонь.
И чистые слёзы твои засияют, затмив все неяркие звёзды.
И может быть верой своей ты заставишь раскрыться могилу,
Да только спросить не забудь, откуда же вся эта вонь…
Поняв свои мысли, ты уже никогда не захочешь проснуться.
Ты навеки останешься частью меня, полубог - полузверь…
И я буду по жизни как длинная нить за тобою тянуться,
Я только нигде не найду ни желанья, ни сил, чтоб открыть эту дверь.
Но никто не поверит моим, полным веры, надежды и боли,
И таким непонятным безумно-тоскливым словам…
Я отдам тебе сны, я творю их по собственной воле,
И я буду больше чем здесь, но конечно не меньше чем там.

И снова жизнь преподносит очередные сюрпризы. И снова хочется узнать раньше, чем сделать. И забивается гвоздем в память, наносит раны, остаётся навечно - оставляет следы и шрамы. Бесконечное рождение, бессмысленная битва меня со мной.
Живу. Чувствую. Бьюсь. И капли холодного душа.
Сама всё придумала - некого винить.
И только белая бабочка снова режет крылья о острые края этого мира.