Читаю Лермонтова

Слышать радостно
И странно –
Звуки полнят  Летний сад,
В нем цикады неустанно
И стрекочут, и звенят.
Под прозрачным
Лунным светом
Тесно сумеркам в углах,
Довелось мне нынче летом
В Пятигорске быть в гостях…

И нахлынуло былое,
Речкой горной понеслось,
Время было молодое –
Ожидания и грез.
Водопад бежит
Нарзанный,
Как и много лет назад…
Мне явился образ странный
(Был тогда я не женат).

Встречи на камнях Горячей
У Крылатого орла,
Взор манил меня удачей,
Ты же – сердце увела.
Через годы вспомнил имя:
Ты мне Бэлой назвалась…
Поспешил уйти  с другими,
Как приехал на Кавказ.

Белый домик, он из сказки,
У подножья Машука
И безумная развязка…
Нет, не дрогнула рука
И упал поэт сраженный –
Вечность смежила глаза
В час, судьбой определенный,
Опрокинулась гроза...
*
Для облаков,
Для сосен и березок,
Для света, изливающего день,
Для неба, где ворочаются грозы
И для себя  писать стихи не лень.

Слова сцепляются
Механикою странной,
А строки в желоб мельничный скользят
И жернова вращают неустанно –
Настойчиво о чем-то говорят.

Мне слышится
Загадочное пенье,
Понять и внять ему я не могу
И сердце замирает на мгновенье
Там, где Тамань стоит на берегу.

Клок памяти –
Обрывок мысли прежней –
Свечным огарком медленно угас,
Мог я любить и трепетно, и нежно
Бездонное сиянье ваших глаз.

Любить без слов,
Как хаос первородный
Кавказских гор красу и вышину,
Парить в полете Демоном свободным,
Оглядывая грешную страну.
*
Рвет шквал на мачтах паруса,
Опасным креном угрожая,
Звенят на вантах голоса,
В сердцах тревогу пробуждая.

Не раз мне грезилась строка:
«Белеет парус…  Ветер свищет»…
Живой мечтою моряка,
Увы, он счастия не ищет.

 МАШУК
Забывая ссоры,
Глупые раздоры,
Покидая город,
Уходил я в горы.

Шел по бездорожью
К тверди диких скал
И у их подножья
Истину искал.

Ветры в колыбели
На краю земли
Весело шумели,
Гнули ковыли,

Песни распевали
На простой мотив,
Все мои печали,
Беды утолив.

А вокруг стелилась
Травяная шаль,
Белизной светилась
Белогорья  даль

Главного Кавказа
Зубчатая цепь,
Радостно для глаза
На нее смотреть...

Далеко те горы,
Далеки те дни,
Но своим простором
Памятны они.
*
Был пацан.
Казалось – горка,
Забежать?
Какой вопрос...
А теперь на эту «горку»
Поднимаюсь, ною горько,
Пар идет  «из  под колес».
Снял рубашку, майку с тела,
Льется  Солнце,
Озверело,
А Машук стоит в выси.
Отдышавшись, пью нарзан я,
Это, право, наказанье:
Боже, в горку вознеси.

Тяжело бреду по склону,
По тропе давно знакомой,
Сколько раз без вздохов, стонов
Здесь бежал, шутя,
Но прошло чуток годочков
И готов поставить точку:
Не в «подъем» мне показались
Двадцать пять спустя.

Но упрямство!
Вылез все же.
Глянул вниз, какой простор!
Вдалеке цепочка гор
Белизной своей тревожит
И духмяно пьяный ветер
Ковылем шуршит...
До чего ж предгорья эти
Сердцу  хороши.

РИСУНОК ПАМЯТИ
На бархате небесного простора
Необозримый звездный океан,
А на Кавказе горы,
Всюду горы,
Их белизною я, поныне, пьян.

Воспоминанья радужного детства –
Счастливая мелькнувшая пора,
Все было внове,
Если приглядеться,
Как и стихи на кончике пера.

Храню в душе ночную прелесть юга,
Когда в траве мерцают светлячки,
Ночными тайнами
Наполнена округа –
Частят цикады и поют сверчки,

И мотыльки  в ночи мелькают южной,
Фонарный свет, как светлая река,
Их отвлекает
От работы нужной
Проникнуть в раструбы соцветий табака,

Упруго развернув пружинку-носик,
Достать нектар и опылить цветок…
И бьется мысль
В загадочном вопросе:
Кем создан этот  разума исток?

Чернеет небо в бесконечной  выси,
Где месяц-серпик медленно скользит,
Где звезды гроздьями 
Хрустальными повисли,
Приоткрывая первозданный вид.

Словами трудно рисовать красоты,
А я – увы, увы  не пейзажист…
Изображать
Кавказские высоты
Художнику отдам последний лист.

Прощай, Кавказ!
Вновь встреча – без надежды,
С тобою говорю наедине,
И вижу белоснежные одежды,
Твое величие в моем манящем сне.