© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)
Поэма: Поэзия
"Тайна заключена в сфере... Шар катится... Верх становится низом, а низ - верхом... Небесное и земное не только узнают себя друг в друге, - в силу сферического вращения небесное превращается в земное, а земное в небесное... из этого следует та истина, что боги могут становиться людьми, а люди снова богами".
Томас Манн
"Иосиф и его братья"
Раздел четвертый
Январь
Переделкино
"The Poetry of Earth is never dead"
Keats
1.
Поэзия зимы не умирает -
Струится снег, как Божья Благодать,
И сосны так молчат, как будто знают,
Что значит - в Вышних Бога созерцать.
Поэзия зимы не умирает,
Игрушечные домики плывут,
Огнями новогодними мерцают,
И я бегу сквозь них, мой берег крут.
Так сказочно в Баварии всеснежной,
Как будто Рай уже давно настал.
И чей-то голос - радостный и нежный -
Поет в душе Священный Мадригал.
11 января 1998
2.
Облака то застынут, а то поплывут,
Открывая озёрные дали, растворяясь в зиме безвозвратно...
И сквозные закаты - ночной перламутр -
Белоликой Луны ткут узорную шаль.
Непонятна мне снежного леса душа
И моя мне душа непонятна.
Я на землю пришла, но глядела Туда,
В Высоту безвозвратного Неба, открывая озёрные дали,
Где в ночи зажигалася нежно звезда.
Белоликие сны возносили мой дух
В Бесконечные Страны, фламинговый пух,
И меня бесконечно качали.
Просыпалася я в непонятности утр
И не верила этому миру, что прикинулся обыкновенным.
Я стремилась обратно, в ночной перламутр,
Где сквозные закаты ткут лунную шаль,
Где летала моя непонятно-душа,
Где ей было прозрачно-блаженно.
12 января 1998
3.
Что я знаю,
кроме природы земли?
С чем сравню свое сердце:
с сосной?
С запорошенной снегом лыжней?
Каждый вечер
один лишь закат созерцаю.
А Господь с Высоты
всю Вселенную знает,
как не знает художник
своей же картины черты.
12 января 1998
4.
Ночью
Ветер колышет в окне дерева
На фоне, закрашенным мелом.
И белоколонна портала жива
В снегу по-рождественски белом.
Кто-то диктует на память стихи -
Иероглифы всех впечатлений,
Яви и сна разнородных стихий
Гений.
12 января 1998
Конец переделкинского цикла
* * *
Нарциссы...
Нет -
изыск сиреневый и синий:
То ирисы с душою fleur-de-lis
В прозрачной вазе у меня живут отныне.
И, если страшно в них влюбиться,
Не смотри.
Нарциссы...
О, теперь январь, февраль ли -
Тюльпаны, ирисы и розы на столе
Внимают голосам гитары и рояли,
Пока душа еще играет на Земле.
24-25 января 1998
* * *
Конец января - это лучшее время.
Солнце с утра - в океане веранды моей.
Февраль только брезжит,
А значит, воспрянет надежда
На путешествия, море и лето стремительных дней.
Конец января.
Миновало тяжелое время
Безвременной осени, ранней суровой зимы.
Скоро весна
и Огромной Вселенной Цветение,
А значит, и радость воскресшей и вечной души.
25 января 1998
* * *
Воскресенье в Царицыно
1.
Золото Солнца.
Свет Невечерний,
Свет Невещественный -
в черных стволах.
Это закат. Холодно.
Жизнь убывает существенно
В яви и в снах.
Золото Солнца.
Природа торжественна.
Медленно Время творит чудеса.
Свет Невечерний.
Свет Невещественный.
Над головой и в душе - Небеса.
2.
И серый, и желтый - в вершинах стволов,
И розовый - в призрачных далях.
Февраль надевает прозрачный покров
На небо в январских печалях.
Печали уходят с небес навсегда.
Пусть радость в сердцах воцарится.
И снег превратится, растает - вода
В развалинах замка Царицыно.
3.
А я все шла и шла в зиме по лесу.
И желтый превращался в светло-серый
и розовый сквозил между дерев
торжественным сверканием верхних волн.
И, наконец, божественные волны
высока неба понеслись над миром
барашками нестриженной Вселенной,
пушистыми, как сладкий детский сон.
25 января 1998
Февраль и Март
* * *
Пусть будет в моей Вечности февраль,
Когда надежда крыльями шумит
И родовые воды ледников
Готовы к крикам новор`ожденной веcны.
Пусть будет март в ослепших небесах
От неуёмности влюбленных юных солнц.
Лазурь апреля. Бесподобный май,
Цветущий первозданной красотой
И самый лучший из времен Земли.
Июнь, июль и август - все моря
И размышления о зрелости души.
И даже замирающий сентябрь -
Покой воды и золото лесов.
Не дай мне Бог глухого октября
И мрачной хмари ноябриных волн,
Когда, в туманный саван облачась,
Природа строит погребальный плот.
Не нужно и провалов декабря,
Слез сожаления и предсмертных мук...
Пусть будет возрождение января,
Белейший снег, где я сквозной лыжней,
Счастливая, по просеке несусь,
А там уж дом, обед и сладкий сон.
Пусть будет так...
1-3 февраля 1998
* * *
There is nothing more pleasant
than a pointless talk
when heart goes to heart.
There is nothing more pleasant
than a pointless walk
when your heart goes to nature.
There is nothing more pleasant
than a silent prayer
when you don't ask God
for anything at all for yourself,
but only admire His Goodness,
His Unspeakable Goodness
Giving Him the whole of your heart.
Feb.3, 1998
* * *
And you have to stay in this town
where you were born,
went to school,
fell in love,
separated,
broke your heart.
Got married,
got divorced,
buried your grandparents,
your father...
Changed jobs,
changed your mind.
Lost illusions,
lost friends,
got mad,
calmed down,
was blessed with faith,
repented your sins.
Learnt a lot,
regretted a lot,
were happy,
suffered a lot...
Forgave a lot...
You have to walk the same streets
(with the same memory,
with a different mind)
where things have changed,
epochs changed.
Where your hair turned grey,
where you wanted
to prove your worth to the world
and then decided to keep to yourself,
to surrender to God.
Where you piled layer upon layer
of criss-crossing thoughts
to then alienate from them
by one Eucharist...
Where...
Yes, you have to stay in this town,
maybe until the end
to leave the world
in the same place
where you came
into the world.
Feb.3, 1998
* * *
"Oh, don't you ask me
if I remember this or that
for I can't even recollect
how I was born,"
said my
little nephew.
Neither can I, thought I.
Sometimes
when I wake up
I can't remember where I am.
Then it comes back:
I am a woman
and I live on the Earth.
But how I happened to come here,
what for,
from where
I do not know...
At first
I cannot recognize my room.
Then it comes back -
the book-case and the desk.
How can I recollect my birth?
My previous lives?
Feb. 4, 1998
* * *
Из глубины души,
из глубины Небес
(и без особых мук.
К чему мне мучиться -
ведь я не камикадзе...)
внезапно начинает прорастать
Божественное Искреннее Слово...
Сначала сердце остановится,
собьется и - как подводный ключ,
потом - водоворот в ложбине меж ключиц,
а в голове уже апрельский ливнь
и радость расцветающего мая.
5 февраля 1998
* * *
The snow and this agreeable light
Making it violet, yellow, even green.
The sky in its celestial height
And fur-tree woods I've never seen.
Serenity of winter on my mind:
The frost, the Sun as if I'm gone
Back to my youth and to my kind,
And to my blissful love that's not forlorn.
Mid. Feb.1998
* * *
Сколько осталось?
Я не знаю.
Жизнь мне твердит: "Живи, живи.
Я коротка. Твое искусство длинно".
Прости мне, Боже, все, что было дивно.
и все плохое
Тоже мне прости.
16-17 февраля 1998
(перевод моего английского стихотворения
How much is left?
My life says: "Live me.
I'm short. Your art is long."
All that was right, o Lord, forgive me.
And... all that was wrong... )
* * *
Сон
Итак, я просыпаюсь в Нидерландах.
Прекрасный замок. Бабушка и мама
Возле меня. В саду шумят фонтаны,
И белым мрамором обложены бассейны,
И Свет Божественный, как будто я - в Раю.
И будто мы приехали из Пярну,
Где жили в маленьком, но очень славном доме.
И вот теперь мы - во Дворце, все вместе.
И дальше будет лучше, много лучше...
17 февраля
A Week in Italy
В самолете
Feb.21, 1998
1.
Ничего не поделаешь - хочется спать.
Накануне
Тур.компания
измотала меня до предела.
В окне (состоянию души под стать) -
многоснежность пустыни заоблачной... Втуне
Радость рвется наружу - я не пускаю ее.
Пусть самолет приземлится,
пусть меня кто-нибудь встретит,
пусть скажет:"Итальянское бытие
лучше всего на свете".
2.
Черно-снежные горы,
как караваны верблюдов,
или гравюры Японий,
входящие в Верхний Туман.
Гигантские властные пики
готических мощных соборов...
- Апеннины? Альпы?
- Не знаю, мадам.
3.
Пересохшие реки -
Ренессансный орнамент,
изысканность тона
коричнево-черных фантазий...
Озера бездонны.
А горы вдруг кончились - сразу,
как по приказу
Царицы - Небесной Мадонны.
4.
В аэропорту Rimini
итальянец-красавец
выкликивает наши фамилии,
словно поет в опере.
И Рахматулина
становится Rakhmataulina,
а Слободкина -
Slobodkina.
И вот уже
Сан-Марино -
Вершина Свободы.
Я - на самой вершине Торры Секонды*
и холмов предзакатные спины -
словно изгибы
старинной Японии...
________________________________________
* Torra Seconda - Вторая Башня
5.
О, Сан-Марино!
Заката белила
размывают
последние дали вечера.
Я, как bambina,
скачу по камням,
забираюсь на башни,
И мне не страшно.
Я - балерина.
6.
Ангел-Хранитель мой!
Побудь со мной.
Не все же тебе скитаться
в подземельях московских метро.
Может статься,
мы встретимся здесь, в Сан-Марино,
на вершине
готовой к раскрытию Весны.
7.
Прощай, Сан-Марино!
Огни... Огни...
Мы устремляемся
в Rosolina
Mare.
Туманы. Не видно ни зги.
Мне Италии мало
в тумане.
Гостиница Alexander.
Сосны - шапками. Pino.
А в доме напротив,
словно в киоте,
нечаянно оставили свет.
Feb. 22, 1998
* * *
В Венеции
По узким улочками Carnaval`e,
Сквозь лавки и trattorio,
Пытаюсь с площади San Marco
Протиснуться к Rialto,
К мосту, который
перекрывает
не менее, не более
Большой Канал.
А Карнавал
не отступает.
И этот остров ему мал.
Feb. 23, 1998
* * *
И вот, я, венецианка бывшая,
Гляжу на свою венецианскую
русско-говорящую гидшу.
"Язык у вас очень красивый", - произносит она нараспев.
И я вижу боярыню: кафтан, расшитый спесиво.
На мне же - роскошная маска.
Carnaval`e.
Feb. 24, 1998
* * *
И облака в Италии плывут
В высоком небе
в духе quatrocento.
Там Ангелы играют и поют -
то presto, то adagio, то lento.
И в Риме не было иных высот,
как только Высота в Ее Исконном Смысле.
Здесь Возрождение цветет
в иконах синема-
графистов.
Feb. 25, 1998
* * *
Итак, я в Риме.
Несмотря на примитивность коммерческих путеводителей
и моей новорусской группы
Рим расширяет сознание,
потрясает,
начиная от Ватикана
и кончая
бронзовой золоченой статуей
Марка Аврелия
и бюстом в Капитолийском Музее
Агриппы.
Гид отбарабанил свое,
переключившись быстро
на шубы из искусственного каракуля
(что термы Каракалы!)
и головные уборы.
И мне теперь не разобрать,
где храм Весталок,
где Диоскуров...
О, Римские форумы!
Бог не дает мне форы -
в этом году мне сорок.
Начать все сначала?
Переехать в Рим?
Изучить итальянский,
историю,
пропущенную случайно в школе?
Или остаться в своей норе,
замаливая грехи.
И один - воин в поле?
Потрясает Божественность Гения,
но более
потрясает невежество хамов,
попирающих все гениальное нашей планеты,
к примеру, Италии.
Но нужно жить далее,
не сводя на н`еты
души достижения.
Feb. 28, 1998
* * *
На обратном пути
круг замыкается.
Первый день возвращается.
Все - словно заново.
В долине - туманы.
Едем по Умбрии...
Замки. Замки.
Жена Malatesto Francesca
и брат его Paolo.
Преступная связь,
убийство.
Все то же самое.
А душа уж готовится к снегу.
Воспоминания о Венеции
1.
От такой утонченности хочется плакать -
пред одной капителью колонны
Дворца Дожей в Венеции
хочется пасть на колени.
О, человеческий Гений,
вдохновленный
Божественным Духом Гармонии!
March 8, 1998
2.
А там, в Венеции, - лишь только музы,
Искусства благородный дух.
И если, Господи, избавишь вдруг от груза
Земного бытия.
Одну из двух,
на поле сеющих,
меня к Себе прикажешь,
я бы хотела (можно попросить?)
в Небесную Венецию
(и сразу)
меня с Земли переселить.
9 марта 1998
Воспоминание о Риме
1.
И дух мой возвратится в Рим
И станет Римом поднебесным,
И встанет, словно нелюдим,
На микеланджеловской лестнице,
Меж Близнецами - Кастор и Поллукс
Фланкируют сей странный триптих.
Разомкнутый сомкнется круг
И дух мой в Вечный Город возвратится.
март 1998
2.
I can't betray my holly love.
I can't.
If I'm in love with Rome,
Eternal Rome,
I shouldn't go to Prague or Amsterdam
Until I learn the Greatest of All Greats,
Eternal City, Center of the Globe,
Imperial Pride, the Giant of the Earth.
If our life on Earth had been Eternal
I'd love, I'd love to learn
the whole of it - its nature and the stones
put in the perfect harmony of mind,
the traces of forlorn civilizations
as well as of the ages well preserved.
Oh, I do love to know and know a lot
about everything
worthy to know on Earth
... and in the Universe.
March 1998
3.
Из Капитолийских Музеев
Один или Два
выхожу на Лестницу Микеланджело.
Предо мною -
Солнечный Шар Оранжевый,
огромный, как голова,
когда в Космос уходит сознание...
От зрелища неба едва жива.
Напротив - квартира Софии Лорен.
Окна без стен.
Пейзаж - гобелен.
И созерцание этих картин,
о, Господин! -
не тлен.
18 апреля 1999
4.
Бесконечная колоннада
Святого Петра.
Мне в Италии надо
Все познать до утра.
Римских дней мне не хватит.
Каждый шаг - путь веков.
И познания платье
Не истлеет от слов.
конец июня-начало июля 1998
* * *
Воспоминания о Флоренции
Порнографические манекены
в витринах дорогого магазина,
а мимо
проходили
монахи-бенедиктинцы
в грубых рясах,
подвязанных
грубейшими
веревками,
но с нежною душою.
О, Земли картины!
Земля, ты нагрузила
сознание тяжестью...
Но разве виновата ты!
Так хочет Тот
и
Там,
где нет ни магазинов,
ни монахов,
ни грехов...
А здесь...
Флоренция!
Как ты была прекрасна
до этого мгновения,
но и теперь
я вспоминаю
Божественный Собор Цветка*
и Божьей Матери,
Марии,
Мариам
по-иудейски.
По замыслам
божественно-злодейским
мое сознание
рвется пополам.
____________________________
*Santa Maria del Fiori
11 мая 2001
* * *
Воспоминание о Сан Марино
В Италии туман
невероятной нежности...
И я взлетаю над туманом,
над Сан-Марино,
над Землей...
25 января 2002
Конец итальянского дневника
* * *
Сяду в зеленый трамвай
и поеду к зеленым морям,
в расцветающий Рай,
в коктебельский май,
в новор`ожденный край...
конец марта 1998
* * *
И небо мрамора крошится бирюзой,
И Ангел - ночь Поста над головой,
И каждое открытие - с Тобою, Господи, с Тобой.
И каждое мгновение - с Тобой.
март 1998
* * *
Уже февраль белеет за окном
И гранки первой книги - на столе,
И страх непонимания, а в нем
Глаза Любви сияют мне.
Господь мой знает книгу и меня,
Он через нас творит Любовь свою.
И в сердце, заповедь любви храня,
Я всей душой люблю, люблю, люблю!
февраль-март 1998
* * *
Перед рассветом просыпаюсь,
чтоб видеть Господа и с Ним поговорить,
когда ничто, ничто не отвлекает.
И нет меж нами стен непроходимых,
дремучих каверзных пространств.
Все демоны ушли в свои болота.
И только Он и я.
Он знает, что мне надо:
забыть плохое,
пару легких крыл,
чтобы Ему усерднее служить.
И научиться благостней любить.
26 марта 1998
* * *
Я шла. А толпа гоготала.
Так гоготали всегда надо мной -
девчонки из детского сада,
не принимая меня в свои игры.
Я оглянулась: так где ж они?
Спились, полысели, погибли.
И я помолилась за их упокой.
Так гоготали мои однокашники,
давая мне дерзкие, наглые прозвища.
Я оглянулась: так где ж они?
В тюрьмах, в притонах -
за воровство и грабеж.
И я помолилась об их облегчении.
Так гоготали редакторы,
глумясь над поэзией духом высоким.
А я продолжала идти...
Когда же следы этих толп
отойдут от земли и от Неба,
люди услышат смиренный, но ясный мой голос.
Он будет новой рекой в благоухающем мае,
он будет взглядом открытым
пришедшего в мир малыша,
прозрачностью свежих небес.
Он зазвучит Откровением
Вечной Любви и Гармонии.
26 марта 1998
* * *
И голый фортепианный звук
пронзает сердце пасмурного марта.
Мне хочется уехать к океанам,
уйти в глубины Неизведанной Страны,
где все иное - сердце, зрение, слух
(земные треволнения не нужны).
И даже звук родного фортепиано
и неба звездного невидимая карта
(словно гигант - бриллиантовый паук)
неузнаваемы и преображены
Гармонией Вновь Созданной Вселенной.
31 марта 1998
* * *
Апрель и май
Господи! Тебе не скучно с нами?
Мы так мелки, как голубиный корм.
И с распростертыми крылами
Слетает Смерть на птичий двор.
2 апреля 1998
* * *
Я не просила о стихах -
Они мне шли Рекой Благословенной.
Ни горе, ни болезнь, ни страх
Мне не закрыли дверь в Нетленный
И Благодатный Мир Небес.
Но, может, лучше просто быть счастливой?
Слугою света?
апрель 1998
* * *
А Там, у Бога, - трепет крыльев.
И трепет душ - святых и чистых.
И как могу просить я или
Даже мечтать об этой Были.
Я буду Там одной из лишних.
Я, искривленная Землею
И погруженная во тьму.
Но я хочу быть Там иною
И позабыть свою вину.
12 апреля 1998
* * *
Снег кончился. Расчистилась зима.
И проступили города огней.
И вот, Страстная входит в мир сама,
И Жизнь, и Смерть, как Бесконечность в ней.
Иисус - младенец. Он - Учитель. Он -
Сын Бога. Бог есть Дух.
На Небе, на Земле, по всей Вселенной - стон.
И Божий сын один из двух
Предан народу. Он - один из трех
Распятых на Кресте. Господь распят.
Как может продолжаться жизнь, раз умер Бог!
Но Бог воскрес. Он свят.
И мой нетвердый слог
так несказанно рад.
12 апреля 1998
* * *
Влюбленные, юродивые, поэты...
Вы слышите Звуки Неба.
Но вы рассказать не можете
Другим, тем, что не слышат.
Как же они поверят,
Когда и сам забываешь...
И только когда услышишь
вновь,
тогда и восплачешь...
18 апреля 1998
* * *
In Spring I get a terrific drive for art -
even a felt pen's trace
on a plastic transparent sheet
sets my heart on the move...
This is creativity -
a particular moment of mind
turning to God,
leaving all things earthly,
even my love for things artistique,
even toute chose artistique.
April 21, 1998
* * *
И воспринять, как откровение
Знакомых старых кленов ветви,
Сверкание озер, цветение
Рожденных заново деревьев.
Все это здесь, а не в Венеции,
Где Вечный Неустанный Гений
Творил века произведений,
Неутомлённый Вдохновением.
1 мая 1998
* * *
Мой первый опыт одиночества.
Озера. Я весь день каталась.
И волосы трепались ветром,
И тень от спиц велосипеда -
Сверкающий прозрачный веер
Всей Бесконечности,
Иль Колесо Завета
моей души, стихов и света,
плывущего в вечернем легком небе.
1 мая 1998
* * *
Господь преобразил меня лучами.
Я стала, словно церковь, (была куклой)
С могучими квадратными плечами
И головою - золоченым куполом.
И из-под купола я на людей глядела.
Они все суетились, словно куклы.
А я была огромная и белая.
И голова - как золоченый купол.
1 мая 1998
* * *
Нашествие Ангелов -
Крылья! Крылья!
И я (быль ли?) -
Одна из них.
Мне все простили.
Свободный стих
Летит к Истокам Мира!
Верховный Лик
Душой приник
К нотам моих (своих ли)
Рифм - Здесь всё едино.
Прощание Ангелов -
Сложены крылья.
Меня опустили на Землю. Зачем?
Но я не забыла
Музыку Мира.
Их мертвых воскрес Пасхальный Lamb.
1 мая 1998
* * *
И птица успевает пролететь
Сквозь панораму затяжного кадра,
Перечеркнув своим маршрутом Солнце, -
От горизонта и до горизонта,
Конечного, как наш земной маршрут.
А что - за шторкой, то осталось скрыто
Для тех, кто только снимок и увидит,
А я закончу съемку и открою
Весь мир во всей окружности его.
2 мая 1998
* * *
Сквозь огонь мир становится зыбким,
Словно глядишь сквозь слюду.
Он не похож и на Мир,
открытый немногим.
Он не похож и на сон,
Он не похож и на бред.
Он - словно дождь за окном,
заливающий этот
зыбкий расплавленный мир,
рожденный огнем.
2 мая 1998
* * *
Сююрюк-Кая -
высокие вибрации
тончайших сущностей -
осмысленные скалы.
Прекрасных нэцкэ скрытые улыбки.
О, Таинство Невидимых Миров!
Скажите мне, что эти скалы мёртвы -
Я не поверю. Я поверю Свету,
Как тот слепой, поверивший Иисусу,
Что сможет видеть - тут же и прозрел.
Так и вершатся чудеса живые.
Слепой не есть слепец. Он - Воля Божья.
На нем - Рука Могущества и Славы
Для видящих Невидящих слепцов.
Когда же кое-кто из фарисеев
Спросил Его: "Неужто же мы сл`епы"?
Иисус ответил: "Если б были сл`епы,
то не имели б на себе греха.
А раз вы при народе говорите,
что видите,
прозревшего прогнали,
не веруете в чудеса живые,
то грех ваш и останется на вас".
Но я - не фарисей.
Я вижу! Вижу!
Воздушные вибрации Вселенной
И слышу запах Райского Цветения
И Голоса Невидимых Вершин.
3 мая 1998
Коктебельский Дневник 1998 года (май)
(см. отдельную поэму)
* * *
Июнь
Половина пути уже пройдена. Точно.
Может, и больше.
Что-то не сделано. Что-то не найдено.
Быстро. И очень медленно.
Проще - много растеряно. Точка.
Иль многоточие?
Многое понято.
Бесконечная вотчина. Эксперимент ли?
Лучше послушнее. Лучше прислушаться.
Тише и дальше.
Половина пути уже пройдена.
Может, и больше.
3 июня 1998
* * *
Почему-то закат.
Да, ведь я родилась на закате.
Целый день - суета... И вдруг
Тише. Духа Неслышный Звук
И душа распрямляется в мысленной стати,
Замыкая моления круг.
Так выходит душа
"Очень нежно, не больно",
(как сказала мне мама) -
В мир тревожной земли.
"Словно выскользнула..."
На волю? В неволю?
Начиная свой круг - c'est la vie.
Так уйдет...
Я боюсь написать, предрекая некстати,
Выход в Вечность - последний свой взлет.
Я не смею сказать, что я знаю...
Не знаю.
Но я родилась на закате
и скоро
Солнце на ночь за Землю уйдет.
3 июня 1998
Болгарская Ривьера с вкраплением Турции (июнь)
(см. отдельную поэму)
* * *
Июль
После смерчевой грозы в Москве
Луна сама боится ночи
И вышла лишь наполовину,
Кисельною ошмёткой тучи
Прикрыв щербатые низины.
И всхлипывает, все не веря
Недавней жути - смерчам смерти.
А нам - лишь хоронить потери
И мертвые сгребать деревья.
конец июня-начало июля
* * *
Поэзия приходит Неотсюда.
Зачем она приходит, знает Бог.
Ты можешь мыть усталую посуда
Иль щелкать на своей собаке блох.
Она приходит в Миг Неизреченный,
И ты растешь, ты - выше всей Земли.
И образ мелкий - суетный и тленный -
Уносят вдаль вселенной корабли.
2 июля 1998
* * *
Дождь окропил мелкой ртутью немое стекло,
И слезинки прозрачными змейками - вниз по стеклу.
Да, это было давно,
в Развоплощении...
Ливни - по тонкому льду.
Верхнее Море. Яркие Птицы Цветов.
Воздуха Пение. Духа Небесный Улов.
Вдруг завертелось все в образах новых широт
И оказалась я - девочкой стихосложения. Тот
Древнеегипетский сверху меня оглядел:
"Воображение раскрыто, но рифма имеет предел.
Все же попробуем, если она не взбрыкнет".
Так оценил меня Верхнеегипетский Тот.
И началось послушание. Дни потекли.
Я - не плоту. Не сорваться бы в чрево реки.
Правда, все реки впадают в Сквозной Океан,
В Верхнее Море, где - Яркие Птицы Цветов,
Воздуха Пение, Духа Небесный Улов.
4 июля 1998
* * *
Под вечер
сижу на агатовом троне
Египетскою Царицей,
гляжу на Вселенский Закат.
Все мне дано -
молодость и красота,
власть над прекрасной страной...
Все сокровища мира - к ногам.
Есть и бесценность одна -
Дар Созерцания от Господа Бога.
Под вечер
сижу на холодном полу
нищенкою-шутихой
рядом с Царицей Египта
и тоже гляжу на Закат.
Нет у меня ничего -
ни юности, ни красоты,
ни власти над миром Земли.
И ни один человек
не кинет к ногам и браслета...
Есть лишь бесценность одна -
Дар Созерцания от Господа Бога.
В этом Великом мы д`ивно равны.
Я - нищенка. И я - Царица.
7 июля 1998
* * *
Дождь начинает косо кропить стекло,
Словно слезы упали сами собой,
Невольно выскользнули из души,
Хотя крепкий шар воли туго держал их в горле...
Дождь моросит вдалеке,
Как слезы, если им волю дать - шар развязать,
Долго-предолго... Откуда они взялись?
Откуда столько воды?
8 июня 1998
* * *
Игла Останкина пронзает розмариновый закат.
И пленки нет.
До спазм обидно.
Такого я не видела во век -
дизайна плазмы и портьер обильных.
Любви Божественной усилия не надрывны.
8 июля 1998
* * *
Если слава найдет, как прилив,
И в утесы - волн`ами стучать.
Незаметно я в горы уйду -
Переждать этот шторм, помолчать.
А потом потихоньку спущусь
На песчаную отмель, в рассвет.
Но меня не увидит никто.
Все забудут, что я поэт.
8 июля 1998
* * *
Дождь началс`я сразу,
как по приказу.
И визги застигнутых ливнем детей -
как брызги гигантских Вселенских Дождей.
А Солнце уже идет, грибное... Так странно...
Грибное... Но что на Земле душа и поймет!
Когда говорили мне в детстве, что дождик грибной,
Не понимала я. Разве грибы падают с неба вместе с дождем?
И прирастают к земле потом?
Так и душа - с Неба приходит,
Потом прирастает к Земле,
Но скоро... снова на Небо уйдет -
Навсегда.
Июль
* * *
Закат (миниатюра)
1.
Белый Закат бесконечного дня,
Непрерывного Солнца, дождя.
Белый Закат будет жить без меня,
В Вечность уйдя.
Белый Закат будет плыть до конца
Дней утомленной Земли.
Белый Закат не изменит лица,
Как ни моли.
2.
Молочные реки старинных на шелке картин.
В заоблачных в`олнах кисельное Солнце плывет.
И если Гармонию Неба мгновение скоро сотрет,
Сознание запомнит прообразы в Вечном Пути.
июль 1998
* * *
И если времени река поэзию мгновения не смоет...
* * *
Я не хочу быть запаянным шаром свинца,
Где ртуть разлилась и не может во вне изойти
И шар разорваться не может - кипит изнутри
В пространстве враждебных планет и удушливых сил.
июль 1998
* * *
О, Господи! Ты пишешь свой закат,
И зрители - все жители Земли...
Тебе не нужно продавать свое искусство,
Чтоб люди увидали красоту,
И гений свой доказывать не нужно.
Его оценят все - от пастуха и до поэта.
И ни к чему тебе посредники, маршаны,
Ни бешеные цены и ни залы,
Тяжелые немыслимые рамы,
Аукционы тоже ни к чему.
Ты поменяешь цвет в одно мгновение
И прежний ритм сотрешь без сожаления,
А после все уходит, как в забвение,
В глубокую Божественную Тьму.
июль 1998
Август
И Дух проходит в голову и в сердце,
Словно течение нежных облаков...
О, Совершенная Любовь!
Когда же я соединюсь с Тобой на век!
3 августа
* * *
Литовский дивертисмент
To Monika Abraitite
В поезде
I.
Расстаться мыслью надоевшей
С усталым прошлым, как с преданием,
И в невесомости грядущего
Стать астронавтом в миг свидания
Сознания и блиц-момента
Судьбы, еще не приоткрывшей
Литовского дивертисмента,
Но очень многое простившей.
II.
Оторваться от всей суеты
В скором поезде курсом на Вильно
И отдаться в объятья мечты
Безоглядно и любвеобильно,
И над верхнею полкой парить,
Когда поезд скользит, словно парус.
Лето теплое мне говорит:
"Наслаждайся. Недолго осталось".
III.
Вагон-ресторан
В поезде
незнакомые люди раскрываются,
рассказывают друг другу
ребусы своей души.
А официанты на этом наживаются -
дерут с них втридорога:
доллары, литы и рубли.
6 августа 1998
IY.
Грохот колес. Грохот колес.
Тра-та-та-та-та-та-та-та-та-та.
Грохот колес. Грохот колес.
И никогда-никогда-никогда.
Вдруг -
испуг -
стоп -
и...
Поезд парит,
словно Аист Халиф
или ковер-самолет.
И соглядатайский лунный не спит
глаз,
зорко следит
плавный полет
ночь напролет.
Поезд парит,
словно Аист Халиф.
Правда, ночь - лишь одна,
не тысяча.
Так бывает во сне -
лифт крышу пробьет и,
словно поезд, по рельсам мчит,
и
светит Луна.
Поезд парит -
Аист Халиф,
или воздушный шар,
иль альпинист,
покоривший Памир,
или Святая Душа,
покинув суетный мир.
Y.
Чтобы пошли стихи,
нужно сесть в поезд,
сесть в самолет,
спуститься на берег реки.
Душа совершит предначертанный взлет
Туда, где все языки
Вселенной и нашей бедной Земли
Поют Осанну Тому,
Кто Любит, не тратя ненужных слов,
Когда слова ни к чему.
YI.
Молитва
Не о сверкании славы, что подобно
зачерпыванию в озере воды.
Не о богатстве мира разрушения,
где моль, и ржавчина,
и воры, и убийцы,
И не о плотском счастье, чей итог -
лишь продолжение людского рода.
Но только о Работе Восхождения.
ночь с 6-7 августа 1998
В Вильнюсе
Прогулка по городу. Katedra. Gedemino.
Я не была здесь почти десять лет.
А в первый раз,
когда
фотографиро-
валась
на Bokstas,
жизнь, казалось,
едва началась.
Уютно. Мило. Но глазами другими
Гляжу - будто не здесь, не сейчас.
Средневековье. Узкие улочки. Костелы. Rotuse.
Чья-то свадьба. Frescos кафе. Вроде, Моники.
Ее-то ради
я и приехала.
Сижу под шафе.
Веселые гости. Светская болтовня.
Свечи. Вино. Все ждут Тракая.
А я - словно не я. Все здесь - как планета другая.
В Тракае
Суета. Суета. Суета.
Литы. Доллары. Чтоб вам пусто.
Оттого и душа пуста,
что в башке - одна лишь "капуста".
Суета. Суета. Суета.
Вдруг, о озеро! Чудо. Детство.
Кто-то смеется, купается. А-а-а-а!!!
Не успела переодеться.
Нужно спешить, лететь в суету.
Скоро свадьба в Замке Тракайском.
Нет, совсем не такую мечту
Я лелеяла в мыслях Райских.
8 августа 1998
Свадьба
Грустные песни свадьбы. Венки.
Оказалось, невесты - две,
То есть Моника и Юдифь,
превратившаяся в Джоэ.
Юдифь отсекла Олоферна главу.
Джоэ свою девственность отсекла.
И родился маленький рыжий принц.
Она его Саулюсом назвала.
Невесты разгадывают тайны тайн,
Поднимаясь с каждой на ступеньку вверх.
И оттуда бросают зачем-то цветы.
Один букет достается мне.
Что это значит? Не знаю я.
"Are you married?" - звучит вопрос.
"No." " Так следующей будешь ты".
Не за этим в Литву я наве-
далась.
Теперь кораблики мчат по волнам.
Пары - в лодках. Хотят поймать
Счастье. Кричат: "Это - только - нам!"
И сразу желания - читать, читать!
А вечером... Матовый белый закат.
Стол у озера. Новый дом.
Но я взяла этот миг на прокат.
И, как беженка, прячусь в нем.
Факелы. Танцы. Обряды. Смех.
Вот такое пошло житье.
А я кутаюсь в одеяльный мех.
Даже время здесь не мое.
Моника! Любишь? Иль лжешь, как все?
Что для тебя - этот вечер в ночь?
И снова звучит развеселый смех.
И мать целует невесту-дочь.
* * *
Последний вечер. В доме тепло.
А на улице - слякоть, дождь.
Моника дала мне пиджак - повезло.
Теперь я - ее младшая дочь.
Усадьба Тышкевичей. Сондецкис. Концерт.
Праздник духа в ненастную ночь.
Гости разъезжаются. "Пока". "Привет".
Хозяева измучены. Поспать не прочь.
Принцесса подарков сидит на полу.
А они прибывают - еще, еще.
Страшно захлебнуться в коробочном валу,
Что готов перекинуться через плечо.
Но остается последний миг.
Чашка чая. Сидим у огня.
И зеленого отсвета глянцевый блик
На боку дареного коня.
9 августа 1998
* * *
Ранне утро.
Серое озеро гонит на Запад волну.
А мы - корабль. Ветер бьется о борт.
Мы играем в пиратов.
И дом послушно плывет.
Хотя большинство еще спит.
Кроме меня, увидавшей моря,
Да мухи, что нудно жужжит
У бумажного фонаря.
10 августа 1998
* * *
В Москве
Вновь московское житиё,
Будто в Вильнюс не уезжала,
Как лоскутное quilt-одеяло,
Сохраняет тепло мое.
11 августа 1998
Конец Литовского дивертисмента
* * *
Полупрозрачность Лилии во сне
С Душою Белой, словно свет дневной.
А как проснусь, так снова я на дне.
И образы, и мысли - не со мной.
Они остались Там, в Семи Верхах,
Где Белый Свет, как Лилии Душа.
А мне - сгребать осколки впопыхах,
Оплакивать Небесный Прах...
14-15 августа
* * *
Успенский пост
И золото закатного прощания
(как Золото Божественного Лика
или иконы Золотой Простор)
вдруг неожиданно коснется сквозь окно
Главы в темно-вишневом плате скорби,
что сквозь Окно в Незримое касалась
при жизни на Земле
Верховий Неба...
16 августа
* * *
И все, что ты подаришь и отдашь,
Поднимет тебя ввысь в Верховном Мире,
Станет твоим Сокровищем Несметным
Там, где ни моль, ни воры и ни Время...
А все, что для себя накопишь здесь,
При расставании с телом ляжет камнем...
Мучением обернутся все слова
Неправды, оскорбления и лести.
Живи по-Божьи. Труд и доброта
Все превозмогут в этом мире тяжком,
Где искушения и суета -
Помеха и мирянам, и монашкам.
18 августа 1998
* * *
Сегодня - День Преображения.
Господь мне указует Путь
и Сам преобразился Он во мне
всем лучшим, что когда-либо я знала
от Высшего Престола...
Он мне дарит
Любовь и Доброту -
от всех людей,
которых я встречала
сегодня на пути...
Благодарить его не позабудь!
19 августа
Преображение
* * *
Деревья побурели. Это осень.
Деревьям все равно - валютный кризис
иль прочая мирская суета.
Они проходят цикл предназначения -
неспешно, созерцательно, достойно...
И этот мир, куда попала я,
(как в юности я думала - случайно),
все также повторяет свою суть,
как было при Сафо, при Рафаэле...
О, Господи! Тебе не надоели
все та же маета, все та же муть...
19 августа
* * *
В юности окаянная плоть требует своего
и...,
не расставаясь с душой,
изменяет душе,
падает в Бездну...
И, получая свое,
став мирской,
притворяется миру чужой.
Что ж душа?
А душа,
изменяя Душе,
получив не свое,
обернувшись для Неба чужой,
притворяется облаком налегке,
не верящим в плотское бытиё...
23 августа
* * *
Все больше Ангельского Слуха,
Все больше Ангельского Стиля.
И Лилия, и даже муха
Из quatrocento не забыли
Прикосновения Боттичелли
В движении души бессмертной.
Но Август здесь... И только ели
Весенни в осени концертной.
23 августа
* * *
Пусть все останется, как было -
Двадцатилетней песней я
И ты - красивым, славным, милым
В момент влюблёно-бытия.
Пусть так останется - так надо.
Тому уж восемнадцать лет.
А на душе - одна отрада:
Увидеть Будущего Свет.
* * *
Вдохновенный роман
написал я во сне.
Вдохновенный роман
мне приснился.
Не для славы и денег,
а просто ко мне
Удивительный Ангел спустился.
Наяву белокрылым его назову.
Наяву назову его чистым.
Бесподобным Созданием его назову -
Бестелесным и шелковистым.
Вдохновенный роман
написал я во сне.
Вдохновенный роман
мне приснился.
Не для славы и денег,
а просто ко мне
Удивительный Ангел спустился.
* * *
Почему-то в день,
когда нельзя работать,
в праздник или в воскресенье,
вдруг энергия приходит
и так хочется работать.
А когда приходит понедельник,
с ним накатывает лень...
* * *
Конец августа.
Осенние электрички тревожно кричат,
словно киты на рассвете,
разлучённые с самками.
Конец августа.
Шевелюра лета
готова к седению,
к выпадению,
но пока еще - красочный ряд.
Конец августа.
Спешу мимо дома и сада,
где недавно росла -
с удивлением,
с вдохновением,
и, только себя обрела,
вот уже скоро мне сорок...
Конец августа.
Лето - мгновение.
Жизнь - мгновение...
А Вечности - песен ворох.
24 августа 1998
* * *
Из цикла "Дома"
1.
М`ою лоджию - жалюзи, окна...
Тоже не бесполезное занятие.
Потом, обессилев, на кухне пью кофе.
Уборка - это не Camel Trophy в дикой саванне.
Стирка - это, не разгибаясь, в ванной.
Отнюдь не абстрактное понятие.
За год квартира накопит бумажек, пыли -
Тоннами выношу коробки, газеты.
Вещи - тоже живые и мстят, если о них забыли.
Пользовались, не сортируя, -
Материального мира заметы.
Хочешь, чтоб чисто, уютно...
Каждый день прикладывай ручку.
Тогда прощайте эссе, живопись, музыка, книги.
И интеллект задаст те такую взбучку.
Стихи отовсюду будут показывать фиги.
Человеком - труднее всего.
Человеком - сложно.
Он - и животное. Он - и Ангел.
Он - и с вещами. Он - с Духом.
Тут же бесы толкают в пропасть с узкой тропинки.
И вот, обессилив, ты понимаешь,
Что не можешь, как Бог, -
Петь в каждой травинке.
Прав был Бродский: "человек ограничен, а Бог - органичен".
Великий жил человек с нами.
Теперь он - с Богом. Расширил ли Там сознание? Прошел ли Границы?
Бог его знает. Вечность пока закрыта, а жизнь - цунами.
Эта волна несет меня в море искусства, поэзии.
Там все милы, все любимы:
Вуалехвостки, дельфины, киты.
И на рассвете Ангел - Иосиф Бродский - трубит,
А Серафимы - Фрескобальди и Пергалези -
Играют на скрипке и флейте в облаках пантомимы.
26 августа 1998
* * *
В Ритмах Бродского
Лето кончилось. Двадцать девятое августа.
Дождь моросит в ожидании революции,
Льется из глаз обезумевшего от чернухи Аргуса -
Даже ему обрыдли политические поллюции.
Лето кончилось. Жутко в преддверии ужаса.
Zurueck к коммунизму? Опять серый мир задавленности?
Дождь т`очкает пуантилистски по лужам - сто
Ударов в секунду. Солнце простит за давностью
Своего не явления. В Мураново еду на `авто-
Б`усе... Кризис валютный совпадает с кризисом жанра...
И непонятность прекрасно не наступившего завтра,
Словно жандарм свою жертву, скользко берет за жабры.
29-31 августа
Сентябрь
Детские игрушечки на свалке -
Красное колесико, желтый слоник,
Голышок с открученной ногою...
Вас лелеяли, любили, обнимали...
В чем же вы, бедные, провинились!
Надоели господам... А-а-а, понимаю -
Облупились, пооблезли, развинтились...
И - рукой холодной - вас из мира детской,
Сладких снов, ковров и радостного смеха
В миг повыгребли из-под дивана
И - на свалку... Горе - не потеха...
Красное колесико, желтый слоник...
Где-то теперь моя кукла Диана...
2 сентября
* * *
"Солнце"! - вскрикнуло сердце.
Сверкающий миг уходил за Землю,
A glittering miracle в облаках садился...
И свет на стене - одно мгновение.
Боже! Какая жалость! Живая живопись, графика
Существует такую малость...
И только моя фотография
Твою красоту отражает,
Но сегодня и пленки не осталось...
2 сентября
* * *
And just my silent admiration
of You, my Lord, Enormous Sunset.
I have no film, I have no money
to photograph your greatest art,
spiritual and sensual at once
and always the Creation of a Genius...
And as the Genius Almighty
You do not mourn the fleeting moment,
but change the rhythm, the hues, the motifs
even the image - all at once,
but mildly and unwittingly...
AMEN.
Sept.8
* * *
Life of the spirits is so subtle...
And if you try to put it into words
by the imperfect movements of the mind
you'll ruin it entirely, completely...
Why am I fumbling libraries for names?
(My publishers insist upon it, though).
Who cares? If a line's poetic -
it is from God,
but then it's not the poet
who conceived it.
And if it's trite
who cares who conceived it.
Oh, poetry...
Spring showers of rains -
to strengthen souls -
for blossom and for fruits,
from top to bottom...
And not the endless list of names,
renowned or forgotten.
Sept.9
* * *
Жизнь и Время - живая река,
где меняется все,
что смеется, ребрится, сверкает
и что скоро морщинится и умирает...
Остается лишь Слово,
Что было в Начале Его.
13 сентября
* * *
Я прыгаю с парашютом
в пустоту упавшей температуры
и парю над болезнью -
дух чемпиона.
А впрочем, предутренний сон
обманчив, как сладость микстуры,
что становится горькой
при глотании оной.
13 сентября
* * *
Нет, лучше жить, как в детстве.
День и ночь, весна и осень -
главные события
твоей душевной и телесной жизни...
13 сентября
* * *
Партнеры цветаевского музея
(МАЛЕНЬКАЯ ПОЭМА)
По дороге на выставку
О, Божественное Тепло!
Графика тени,
ритмы
осеннего теплого лета
и золото вянущих листьев
шуршащих,
золото Шлимана,
спадающих, словно монисты,
с покорных деревьев,
готовых смиренно отдаться в объятия Осени...
Также в огромных Музеях
я узна`ю имена
невиданных прежде картин
и лица людей незнакомых.
Я где-то встречала их,
где-то встречала...
* * *
В город выйду я,
словно н`а берег моря.
И кантаты порывистых в`етров - в лицо.
Я стихию сравню
только с Космосом
устремленного
в Вечность
Сознания.
И нашествие славы грядущего века
совсем не мешает
выбрать в тайне
Духовное
и
Бесконечное...
* * *
И Коктебель во сне - не Коктебель,
А Верхние Моря, Гор Поднебесье,
Где мертвые становятся живыми -
Такое же несовершенство душ.
Я не устану видеть эти сны.
Невидимое - Бесконечно.
На выставке - других людей миры
глазами (близкими)
художников (чужими).
* * *
Картины и нужны и не нужны...
Мой мир и ярче и неузнаваем
В мирах, что так знакомы и нежны,
Как звон в тумане утренних трамваев...
Картины и нужны и не нужны.
Они конкретны грубым содержанием
Материй плотных.
Впрочем, Духу не страшны
подобные сомнения и терзания...
* * *
О, пестрый фон великих импрессионистов!
К которым, как теперь я понимаю,
причастен Суриков, Коровин и Серов.
Боярышня в кафтанной синей шубке
склонилась пред боярыней Морозовой
в угрюмой философии смирения.
Но не наполненность ее чужой души
сдвигает меня в Космос Небытья,
а цвет ее весомых рукавов
и пестрый фон, что ничего не значит,
а для меня он - всё,
как ясный теплый день
сентябрьской осени.
О, бабье лето!
* * *
Самофракийская Победа,
Летящая навстречу ветру
И побеждающая ветер,
Как Дух, что побеждает плоть.
И кто, скажите мне, ответит
За красоту в грядущем веке,
Незащищенную, как дети,
И благодатную, как дети,
То знает лишь Господь.
* * *
Nunc plauditet!
(теперь аплодируйте)
Только Дали
может взять
такой дьявольский ракурс.
Сам - со спины,
отражаемый зеркалом...
Гала
смотрит в зеркало тоже.
Оно отражало -
удивленно -
лицо,
за окном -
океанское ложе.
А еще он хотел,
чтобы, словно зерцало,
шесть оптических глаз -
два его
и два Галы
плюс еще два моих,
или чьих-то других
всё, как Вечность, впитали,
словно Око Всевидящего -
по Вертикали
и
горизон-
тали.
* * *
КАРТИНА МАРКА ШАГАЛА "ГОЛГОФА"
Шагал. Ребеночек еврейский на кресте.
Внизу - его родители.
Мария -
в нарядном платье,
с непокрытой головой
и в красных бусах...
Рядом с ней - Иосиф
(а вовсе не Иоанн Евангелист)...
И он -
в еврейской праздничной одежде.
Родители распятого скорбят -
о сыне,
о невинной чистой жертве,
что может быть лишь мальчиком,
младенцем...
18 сентября 1998
Конец поэмы
* * *
Мне всегда бывает жалко
золота души любимых,
расточаемое всуе и бездарно - на чужих.
На несносных, грубых, жадных и тупых,
что потом оборотятся -
растоптать прекрасный стих.
А родные тем и м`илы,
что прощают небрежение.
Ждут, когда душа очнется, -
терпеливо, год не лих.
И все молят, молят Бога,
чтобы душу спас родную,
чтоб скорей она вернулась...
Золото - лишь для своих.
18-19 сентября
* * *
Для праведника короток век зла -
обидел ты, и вот уже расплата
спешит нагнать тебя,
и никакие латы
не защитят,
пока до тла
зло не сгорит в душе.
23 сентября
* * *
It doesn't seem to matter
just how much
I do adore your sunsets, o my Lord!
You never have a weakness to show off -
flowing your clouds - pensively, serenely -
and never move them faster in a drive
to make more powerful impressions on the viewer.
You never are a subject to temptations...
You do not seem to notice or ignore them -
they don't exist at all...
While you go on
Your Dignified Eternal Ways...
end of Sept.
Октябрь
Dmitry Krasnopevtsev's Study
Dried starfish,
slices of stones,
hen's gods...
Krasnopevtsev Dmitry
created all that and what not.
He's left for the World Immaterial
leaving this world of matter...
Up There he forgot
it all.
But what does it matter...
Oct.1
* * *
И голым котенком - слепым, несмышленым,
Прильну я к коленям Премудрого, Теплого Бога.
"Ты всё так красиво придумал", - мурлыкну тихонько.
Он всё же услышит.
"Скажи, что мне делать? Что делать?
Сама я не знаю".
3 октября
* * *
Чайки срываются с моря,
как стая веселых лимонниц,
с рябого и гладкого моря...
Режут пространство
крыльями воздуха,
наперерез и "Ракете",
наперекор ее крыльям подводным.
Так элементы встречаются,
пересекаясь,
но, не мешая друг другу, -
каждый в своем измерении...
Сознание так же -
вроде, оно на Земле
(как люди считают),
на самом же деле -
на Небе,
на Небе,
на Небе.
3 октября
* * *
And what I really like
is this very special cold
at the end of September...
Dry Autumn - when you're chilled,
but not to the bone,
as I walk alone late...
Not a single person on my mind...
The miracle of trams flashes by
and the city puts up
its dingy colored lights...
I'm a little girl from the Island of Childhood
when my mind soars and mingles with the carrousel of stars
as bright and distant
as back then...
Oct. 7
* * *
Талант имеет всё. Он знает Царство.
Общение Ангелов и Творческий Экстаз,
С которым не сравнится ни успех,
Ни слава мира на чужой Земле.
Да, на Земле он кажется чужим.
Пронырливее Света дети века.
И с детства чернота, что входит в человека,
Хихикает над ним.
Здесь, на Земле, он будто бы ничто.
Живет, словно дитя, не углебая и не строя.
Но сны его возносят на Крыльцо
Великого Вселенского Покоя.
8 октября 1998
* * *
И если только чувственность
меня и притянула в этот мир,
то,
чтобы поскорей уйти,
мне нужно быстро вы-
рас-
ти
из этой смутной и навязчивой одежды,
но Бог вершит все медленно и нежно.
Куда Ему спешить -
ведь Вечность впереди...
9 октября
* * *
At night
the poetry is at my heels -
I can't remember it in broad day-
light
while only the engulfing soothing night
brings back the rhymes,
these quick and slippery eels.
Oct 10
* * *
Дождь, дождь, белый, как сон,
занавесил пространство,
как сон - сознание.
Дождь, дождь - сказочный слон
(на счастье) из белого мрамора,
подаренный мамой.
Дождь, дождь, изначальный ОМ.
Он даже не льется,
стоит, словно озеро,
или зеркало...
И мне остается -
только всмотреться,
как в глуб`ины сознания,
в очертания
отдаленного
островерхого
здания...
10 октября 1998
* * *
St. Basil
Oh, infinite fidelity to God
enduring, not suffering the hardships!
When Basil walked barefooted in the snow
his mind was soaring to the Eternal Light.
He wouldn't notice people's defamations,
but prayed for them
thus saving the whole Russia
from the inevitable righteous rage
of the All-Mighty
All-Forgiving Lord.
Oct.10
* * *
О, бесконечность преданности Богу.
Ходил Василий п`о снегу босым.
И озаряем был Предвечным Светом,
не замечая грубых поношений
людей...
Молился он за них...
Вот так безумец мнимый спас Россию
от неминуемого праведного гнева
Всевышнего и Всепрощающего Бога.
(originally written in English,
then translated into Russian)
Oct. 10
* * *
Диптих IV
1.
Небо окрасилось в светло-серый
и как-то сжалось,
будто готовясь к атаке сверху,
будто уж кто-то вставил патроны.
Деревья облезли, лишь в центре еще держалась -
осадно,
общность с желто-зелеными кронами.
Да, это дождь. Брызнул по стеклам,
Хлынул внезапно - картечью града
по подоконнику.
Небо прорв`алось,
окно превратилось в рябое озеро,
словно от ветра войны...
В его глубине трепыхалось -
воспоминанием о мире -
золото церкви...
2.
Потом напряжение сп`ало,
Небо расчистилось.
Беличьей мягкой огромной кистью
кто-то размыл акварель,
добавил воды и белил,
умиро-
творил.
Мир сотворил и нам,
глядящим с Земли.
16 октября 1998
* * *
Деревья черные,
что над водой растут,
колеблемые настроением ветра,
подводные деревья отражают,
вернее, подражают им
и в пруд
заглядывают днем, не уставая.
А ночью зажигают фонари
в подводном мире брома с серебром,
и фонари, что смотрят в водоём,
им шепчут на ухо: "Гори! Гори"!
17 октября 1998
* * *
Cнова детство нахлынет
Огнями несметного города.
Ощущение Вечности.
Яркость крутящихся звезд.
Я одна на Земле.
Провозвестники холода
Мне на сердце ложатся
Без стонов и слез.
17 октября 1998
* * *
Белое солнце -
сквозь графику черных и голых деревьев...
Все это было - и в жизни и даже в стихах,
Но не наскучило, а повторяется, словно молитва:
Солнце - матово.
Ветки - сложным тончайшим узором-веером
Нежно плохое развеют
И превратят его в прах.
Небо сложилось в гравюру над слабой моей головою.
Все нам дается на время - и дом, и любовь,
Близкие люди, успех... Непонятной стеною
Вечность встает, оставляя лишь благость и грех...
24 октября
* * *
Сложный оконный узор
тенью бесплотной ложится
на многогранность купола...
Фон за окном
становится ультрамарином...
Потом исчезает и тень. И окна чернеют в ночь.
Лишь Белая Птица
кружит под куполом храма
да Благодать проливает Милости ливни
на нас, бедных молящихся...
26 октября
в Донском монастыре
* * *
I saw a silver miracle in the sky today.
At first I thought it was a plane...
But no, it wasn't.
It was a silver glittering flying miracle
looking at times
like something
made up by a child.
It was now hovering.
now going on,
but flying very smoothly
on and on
over my house
and further - to the right
until it disappeared in the clouds.
It was white.
I saw it
coming nearer to my house.
What was it?
Silver, flying like a kite...
Oct.30
* * *
Не угадать
Чудесной Книги
Своей Судьбы.
Не разделить Траву Судьбы
своим пробором
Прости, о Господи, меня, прости.
Хочу я быть твоим набором
и не мешать
Твоей Единой Высшей Воле
меня верстать.
конец октября
Ноябрь
Сизый вечер
наполняет пространство сырого пейзажа.
Ноябрь. Белые лица домов,
как безликие лики компьютеров.
За ними же - сотни миров.
Но я - не о том:
в пейзаже - только три цвета -
кобальт, белила и сажа.
И облака наплывают, словно туман,
на окно.
Белой облаткой - Луна,
бельмо на небесном глаз`у.
Облака же плывут и плывут -
волны.
Луна - под водой.
Я любила тебя.
Я когда-то любила тебя.
Может быть, и люблю.
4 ноября
* * *
В стиле Ахматовой
Холод движет ноябрьское небо
От вселенской немой тоски.
Хочет теплого черного хлеба
Поесть с открытой руки.
Кто меня приласкает, согреет?
Разлученную с мыслью плоть?
В Небесах мою душу лелеет
Подаривший мне жизнь Господь.
8 ноября
* * *
ДИПТИХ V
I.
На выставке - море цветов
и маленькая витринка
плотных моих акварелей,
моих не от мира сего,
маленьких strange-планетян
среди коктебельских камней.
Я стою - гордый создатель
мистической инсталляции
в духе Сююрю.*
Тени - сирень или кобальт.
И Свет Невещественный льется
в Средневековом Потоке.
II.
Маленькие инопланетяне
мистической инсталляции.
Пейзажи невиданных снов.
"Странные", - мне говорят.
"Нравятся", - мне отвечают.
Мистика? Дух? Иль фантазия?
Частицы планет не от мира сего,
частицы души на кусочках бумаги.
Сирень. Фиолетовый. Кобальт.
Состояние сердца?
Образы макро-сознания
в миниатюре?
Иль отголоски Любви,
раскрывающей
Мудрость
Бессмертия?
10 ноября 1998
___________________
*Сююрю-Кая - скала в Коктебеле
* * *
Душа слабеет вдруг от суеты,
От неоправданности жизни,
От быстрого успеха, от тщеты,
От справедливой укоризны.
Ты если - кит, не смей плотвой
На мелководье кувыркаться.
За это ты ответишь головой,
Не сможешь перед Богом оправдаться.
12 ноября
* * *
Сегодня - непонятное число.
И тени на стене
то вспыхнут,
то погаснут,
играя деревом -
резным и красным,
как будто это -
жизни полотно.
И в юности,
когда душа -
рассвет,
то вспыхнет радость,
сразу - тяжесть.
Потом
послеполуденный покой
на сердце выпадет,
а после ляжет
Невидимый и Невесомый Мрак...
К нему-то свет стремится и сгорает...
И незаметно прорастает
душа - в рассвет.
И Кто-то
светом
и душой
играет.
16 ноября
* * *
Да, скоро - сорок...
Вечности стена
встает, словно стена молчания.
И вновь в миру и в мире я одна.
И только Небо,
Неба созерцание.
И вновь в миру и в мире я - ничто.
Насмешки улеглись и обо мне забыли.
Да, скоро - сорок.
Жизни решето.
А вечности стена
встает из детства были.
16 ноября
* * *
Ноябрь. Ночь.
И фонари цветные сквозь деревья -
словно закаты в Вечном Риме...
16 ноября
* * *
Около смерти
(по последним записям Дмитрия Краснопевцева)
Что делать,
если рядом - Смерть?
Что делать
перед Дальней из Дорог?
Присесть и вспомнить,
что давно прошло?
Иль отдохнуть?
Иль подвести итог?
Теперь уж не исправить ничего.
Распорядиться?
Только чем? И как? -
Предлог.
Просить? О чем?
Иначе выйдет все равно.
И завещания, и просьбы бесполезны.
Иль исповедаться?
Прощения попросить
(и помолиться слезно?)
у Неизведанного Бога?
У людей?
С надеждой и сомнением в сердце...
А, может, словно ЕЕ нет, забыть,
забыть о Смерти,
словно жизни нить
не кончится...
А может?
Может, может быть...
17 ноября 1998
* * *
Декабрь
Я спросила, что такое ветер,
Но никто мне толком не ответил.
Я спросила, что это - вода?
Но закрылись шлюзы навсегда.
Робко я спросила про любовь,
Но подняли иронично бровь.
Милые! Скажите хоть про Смерть,
Раз разбились вы о жизни твердь.
13 декабря 1998
Конец
© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)
Поэма: Поэзия
1998
© Copyright: Ольга Слободкина, 2011
Свидетельство о публикации №111080708495
Свидетельство о публикации №111080708495
Рецензии