Сражение. Одно из любимых

По реке Донец, как ныне
Именуется она.
Чёлны быстроходны плыли,
Разгоняя рыб со дна.
Вёсла с шумом ударяли
Вгладь зеркальную, воды
Судна быстро убегали
От грозящей им беды.
Справа, с берега крутого,
Точно стая, злых волков,
Травит зверя что больного,
Скаля пасть гнилых клыков.
Гнались жадные татары
За добычею, вдогон.
Кони ржали в хлыстах кары,
Пеной бег был распалён.
- Гей, быстрей, уйдёт добыча.
Каркал возглас чужаков.
С речки ж доносилось, зычно:
- Поднажмём братки! Здоров!
С кручи брега, в страстном беге
Кони вниз татар несли.
Воды там, в протяжной неге
Не спеша вперёд текли.
Всё врагам благотворило
Поворот, низина, мель.
От того орда спешила,
Чтоб скорей достигнуть цель.
И здесь, случай недотёпа
Сослужил во зло беде.
Всё, казалось, уйдёт Стёпа,
Атаман, к большой воде.
Но центральный легкокрылый,
«Белый лебедь» мель поймал.
Ликовал их враг постылый,
Когти смерти выпускал.
Мель, терзая нежной грудью,
Рвался чёлн к большой воде.
Когти-стрелы, тёмной тучей
Били воинов, в беде.
- Нет, Степан вскричал: в защиту!
Заградим собой братков.
Шесть челнов ввязались в битву,
Отражая зло врагов.
Руки, что держали вёсла,
Брали крепкие щиты.
Востры луки пели грозно,
Страхам песнь, от маеты.
И разили вражью силу
Стрелы храбрых казакОв.
Степняки себе могилу
Обрели у берегов.
Чёлн седьмой под их защитой
Оклемавшись, принял бой.
С борта правого элитой
Правил капитан лихой.
Были опытные в войнах,
Князя верные стрелки,
Средь опасностей спокойны,
Заряжают, бьют, метки.
Пушки рвут тиши отраду,
Ружья лают вперебой.
Но героям нету сладу,
С бесконечной вражьей тьмой.
Завалили брег телами,
Кровью вспенилась вода.
И уж овладеть челнами,
Попыталась зла – беда.
Со стрелками рядом лодка,
Что поймала также мель,
Пламенем пылала кротко,
Продержались хоть досель.
А в других челнах у брега,
Где в воде, враг поражал.
Бились братцы без успеха,
Часто друга, друг терял.
Облепили наши чёлны
Степняки со всех сторон.
Словно бешеные волны
Били корабли, в урон.
Стрелы пали, порох вышел,
Только сабли блещут вкруг.
Но Донец негде не слышал
Ропота отважных слуг.
Рвенье к битве зычным криком
Побуждал в них атаман.
Так, на небе лебедь кликом
Стаю увлекал в туман.
Где, за синью неделимой
Счастье спрятано вдали.
Там, отрадный край родимый,
Плач, увязший на мели.
Атаман уж взмокший потом,
Неустанно бьёт врага.
Груды тел лежат под бортом,
Как помятые стога.
Справа, слева бой ярился,
Жутко мне на то взирать.
Славянин молясь, простился,
И готов был умирать.
- Братцы держим оборону,
Глянь, их сколько полегло.
Нанесём ещё урону
Вражьим силам, смерть за зло.
Эх, Степан, нес-полнить клятву
Данную тобой княжне.
Не сберечь тебе, для князя,
Белу-княжину в беде.
И от мыслей скорбных сердце
Силой новой налилось.
Вспомнил матерь, степи, детство,
И виденье унеслось.
Смерти ведь вокруг  гуляли
В острых вражеских клинках.
Многие братки уж пали,
Но сильней всё жал их враг.
Сверху зреть на реку крови,
Побуждает разум мой.
Вижу, хмурит небо брови,
Гневом полнится край мой.
Успокойся братец милый,
Не тебе ведь кровь там лить.
Для героев, нет могилы,
Память будет их хранить.
На реке, на повороте
Бой бесстрашный угасал.
Вижу два челна, что в соте
В вязли, и один сгорал.
Чёлн второй держался стойко,
Там сражаются стрелки.
Правда, не кричит уж бойко
Кэп их: заряжайте, пли.
Били ворогов прикладом,
И закалывали штыком.
Но не только честь, к наградам
Причисляю я стрелков.
Весь удар татар пришёлся
На передние челны.
Атаман в бою нашёлся,
Их собрал как песнь струны.
Хоть тонка струны препона,
Звон её хазар страшит.
Пали сотни от урона,
Крепко тьму казак разит.
Умирать за правду легче,
И в защиту постоять.
И за то, героям певчий
Будет, славы песнь слагать.
Имена звучат туманно,
Заглушает славу бой.
Но я вижу мыслью странно,
Бьётся предок там, наш с тьмой.
Обнажённый торс алеет,
В ранах жарких молкнет боль.
Воин страстью, тот болеет,
Убивать, падёт доколь.
Двое сзади, напирают.
Спереди грозит один.
Саблей вкруг себя махает
Сей казак, что исполин.
Грудь могучая, как мехи
Распаляют его дух.
Он уверенный в успехе
Поражает саблей двух.
И в мгновенье, ликованье
Отвлекает от врага.
В грудь вонзается страданье,
Гнётся твёрдая нога.
Но пред смертью он в объятья
Душу вражью ухватил.
Изрыгнул в злобе проклятья,
И бесстрастно задушил.
Пал безликий ратоборец,
На замену стал другой.
Больше жизни чтил, как горец,
Дух свободы озорной.
Но аркан упал на шею,
Кость ноги дробит клинок,
Десять рук его не смеют
Одолеть, он был жесток.
Рвал зубами плоть живую,
Бился из последних сил.
Он нашёл ту смерть шальную,
В ней свободу получил.
Справа, слева мрут казАки,
Вот остался атаман.
Хлещет кровь из-под рубахи,
От чужой крови был пьян.
Но вокруг кольцо сжималось,
Враг давил со всех сторон.
Кость трещала, жила рвалась,
Длился вечность смертный сон.
Обессилил…замер… в смерти,
Изорвали плоть клинки.
Не напрасно, братцы верти!
Страх познал враг, у реки.
И седьмой был чёлн последний,
«Быстрый лебедь» на мели.
Принимал погибель бедный,
Почти все уж полегли.
Капитан погиб, как жалко.
Смертью храбрых воин пал.
Перед смертью крикнул жарко,
- За княжну стоять как вал!
Но уж трудно им княгиню
Храброй грудью заградить.
Красоты земной богиню
Хан велит скорей пленить.
Чуть живЫ бойцы стояли
Сколько? Пятеро уж их.
- Эй, сдавайся рус. Кричали.
- Отомстим же за своих
Взмах… удар… ещё...и стихло.
Пали все, там пленных нет.
Лишь княжну, схватили лихо…
Не смогла оставить свет.
И довольные татары
Грабили добро княжны.
И средь этой жалкой свары,
Суть утеряна цены.
Солнце за горой потухло,
Звёзд уж светятся глаза.
Стонет ночь над речкой глухо.
С глаз княжны бежит слеза.
И закат огнём гнев веет,
Жалко юную красу,
Что вести в полон, хан смеет.
Утром по полю, в росу.