Романы пишутся на небесах

Одна из миллионов дум,
Терзающих в ночи бегущей.
К тебе, безумная, иду,
Хоть слезы – чаще, слезы – гуще.
Одна из миллионов стрел,
В которых жар и холод адский,
А ты сгораешь на костре
Доверчивой любви фанатской.
Она рождалась в силе фраз,
Под небом чистым, полуденным,
У лампы, включенной не раз,
В ночах, за книгой проведенных.
Но ковы смело отрицай –
Свободен он и независим.
Не на столе у мудреца –
На небесах роман написан.
И оттого так поутру
Сладка на сердце твоем рана.
Ты благословлена на труд,
Но проклята своим романом.


Твоя история смешна,
И путь твой недалек от драмы.
Все начиналось так: весна,
И голос у оконной рамы…
«Ну что ж, теперь решай сама,
Пойти вперед иль отступиться…»
«Я! – прочитаю тот роман!
И я – запомню эти лица…»
Исчерпана. Разорена.
Теперь живешь, надежд не строя.
Романом ты покорена,
Покорена – его героем.
Не в силах ждать. Года идут.
И жизнь реальная – не манит.
И только образ на виду,
Описанный в твоем романе.
Звон из души, из всех границ,
Направлен твердою десницей.
И гром – небесных колесниц.
Одной – Ярило - колесницы.
И мчится, мчится колесо,
По небесам над головами.
Слов в дневнике – до пятисот,
Ведь чувств не выразить словами.
Не просят пусть… не говорят…
Безумие… что правит нами.
Всю жизнь стоять у алтаря
В тобою возведенном храме.
Быть жрицею… и ждать всего,
Быть не богиней и не музой.
Священный положить огонь
На жертвенник своих иллюзий.
Вот образ твой! И твой исток…
Влюбленная – опять в раздумьях
О том, что лет и через сто
Но будет жить твое безумье.
Свеча гори! Та, что в ночи
Светила мне, когда был начат
Мой путь – от крохотной свечи
К пожару грез, содому плача…
И день за днем, из года в год
Не первая и не вторая
Что припадет к ногам его
Идешь к нему… и умираешь.
И руки ранишь о гранит,
Чужими взглядами истертый,
Когда касаешься ланит
Давно потухших, вечно мертвых.
Подружки замужем давно,
И год от года звон капели
Тебя тревожит. Но окно
Надежно заперто у кельи
Твоей извечной. Добровольной
Затворницей теперь живешь.
И ждешь… и унимаешь дрожь
В груди – что не было так больно.
У дома – сад, в окошке – свет,
А на столе – роман и роза.
Там – ветер шелестит в листве,
А в доме – плач, а в доме – слезы.
Прошли года – и час пробил
Твой Судный день. Тиха аллея.
А там, средь стареньких могил,
Сегодня и твоя белеет.
Ведь ей не розы принесли,
Не астры, даже не гвоздики –
А лилии. Твой белый стих
Белеет рядом с мертвым ликом.
Всегда одна. Везде одна.
Горда, надменна и спесива,
Испившая всю жизнь до дна
Лишь в ожиданье дней красивых…
Ушла навеки в зеркала
Дорогой, что длинней не будет.
А тот, кого она ждала,
Ее там встретит…
И рассудит.


Одна из тысяч. И сюжет не нов.
Одна из миллионов грез похожих.
Но нам ее забыть не суждено,
Историю, проникшую под кожу.
А в чем мораль? А кто мешал любить?
А кто мешал идти навстречу людям?
Но смеем как мы все ее судить,
Коли не знаем, что же с нами будет?..
Любовь… и честь… безумье. Все – обман.
Все то, что мы считаем мира частью.
Казалось – наспех писанный роман,
Приведший к счастью… или же несчастью.
Не на руке – по жизни полоса.
Эпоха готики, барокко, романтизма…
Романы… пишутся на небесах.
А после – исполняются при жизни.