Несколько слов из 1944-го... Поэт Николай Панченко

 БАЛЛАДА О РАССТРЕЛЯННОМ СЕРДЦЕ
 
 Я сотни верст войной протопал.
 С винтовкой пил.
 С винтовкой спал,
 Спущу курок — и пуля в штопор,
 и кто-то замертво упал.
 А я тряхну кудрявым чубом.
 Иду, подковками звеня.
 И так владею этим чудом,
 что нет управы на меня.
 Лежат фашисты в поле чистом,
 торчат крестами на восток.
 Иду на запад — по фашистам,
 как танк — железен и жесток.
 На них кресты
 и тень Христа,
 на мне — ни бога, ни креста:
 — Убей его! —
 И убиваю,
 хожу, подковками звеня.
 Я знаю: сердцем убываю.
 Нет вовсе сердца у меня.
 А пули дулом сердца ищут.
 А пули-дуры свищут, свищут.
 А сердца нет,
 приказ — во мне:
 не надо сердца на войне.
 Ах, где найду его потом я,
 исполнив воинский обет?
 В моих подсумках и котомках
 для сердца места даже нет.
 Куплю плацкарт
 и скорым — к маме,
 к какой-нибудь несчастной Мане,
 вдове, обманутой жене:
 — Подайте сердца,
 Мне хоть малость? —
 ударюсь лбом.
 Но скажут мне:
 — Ищи в полях, под Стрием, в Истре,
 на польских шляхах рой песок:
 не свист свинца — в свой каждый выстрел
 ты сердца вкладывал кусок.
 Ты растерял его, солдат.
 Ты расстрелял его, солдат.
 И так владел ты этим чудом,
 что выжил там, где гибла рать.
 Я долго-долго буду чуждым
 ходить и сердце собирать.
 — Подайте сердца инвалиду!
 Я землю спас, отвел беду.—
 Я с просьбой этой, как с молитвой,
 живым распятием иду.
 — Подайте сердца! — стукну в сенцы.
 — Подайте сердца! — крикну в дверь,
 — Поймите! Человек без сердца —
 куда страшней, чем с сердцем зверь.
 Меня Мосторг переоденет.
 И где-то денег даст кассир.
 Большой и загнанный, как демон,
 без дела и в избытке сил,
 я буду кем-то успокоен:
 — Какой уж есть, таким живи.—
 И будет много шатких коек
 скрипеть под шаткостью любви.
 И где-нибудь, в чужой квартире,
 мне скажут:
 — Милый, нет чудес:
 в скупом послевоенном мире
 всем сердца выдано в обрез.
 
 1944