Элегия на смерть кота Афанасия

Я в понедельник схоронил кота.
Палило солнце, но в тени куста
Грунт был успокоительно прохладен.
Взлетал топорик, весело звеня,
А кот смотрел недвижно сквозь меня
Глазами цвета спелых виноградин.

Их ясный взгляд был тих и отрешён
От наших дел. Казалось, будто он,
Очистившись от ужаса и боли,
В незримое пространство погружён
И гонит пресловутый "вечный сон",
Неспешно примеряясь к новой роли.

Я вырубил могилку средь корней,
И мой товарищ завернулся в ней
Калачиком, как будто в час сиесты
Нашёл себе укромный уголок
И, долго не раздумывая, лёг
На сразу полюбившееся место.

Лес источал истому и покой.
И шёлковая шёрстка под рукой
Была опрятна и мягка на диво.
Она текла привычно вдоль спины,
Да так и не нарушил тишины
Органчик с басовитым переливом.

Прощай, толстяк! – ты прожил славный срок,
И не кори за то, что я не смог
Тебя поставить сызнова на лапы,
За то, что фрак великолепный твой
Впустую издырявили иглой
Лихие недоучки-эскулапы.

Ты был мне люб, и, думаю, не раз
В уютном кресле в полуночный час
Я вздрогну над захлопнувшейся книжкой,
Припомнив, как под песенку текло
Доверчивое мирное тепло,
Когда ты тёрся о мои лодыжки.

Я – царь природы, ты – всего лишь кот,
Но, извини за пошлость, а исход
Для нас один: равны мы в чувстве боли,
И в равной мере смертная тоска
Нас стягивает обручем, пока
Пленённый дух не выпорхнет на волю.

Надеюсь, душу горькую твою
Бог приютит в заоблачном краю
Средь лучших представителей породы,
Что, за грешки легонько отодрав,
Махнёт рукой на твой настырный нрав,
Как я прощал тебе любые шкоды...

Утоптана могилка, и на ней
Ни колышка не будет, ни камней:
Я глупым фарсом друга не унижу.
А жизнь... ну что ж, спасибо, что дала
Нам обменяться сгустками тепла.
Понежились чуток – и все дела...

Иного смысла в ней, увы, не вижу.