Старые пластинки. Горький шоколад

Голос, похожий на расплавленный шоколад. Настоящий шоколад, с горчинкой. Твой голос.Ты достаешь плитку шоколада из морозилки. Такой вот у тебя пунктик. Ты всегда держишь шоколад в морозилке, и я не смогла  отучить тебя от этой странной привычки. Ты снимаешь блестящую шуршащую обертку, твои пальцы чуть вздрагивают от предвкушения.
Плитка, словно подернута изморозью. Ты кладешь ее на ладонь. У тебя всегда очень горячие руки, словно неведомый огонь сжигает тебя изнутри. Шоколад начинает оплывать, на глазах теряя форму. Я завороженно смотрю на это маленькое чудо, никак не могу привыкнуть. И никогда не привыкну. Я осторожно беру твою ладонь и слизываю горячий шоколад. Мой язык ощущает горькую сладость шоколада, горячую шершавость твоей ладони. Я заново рисую твою ладонь: вот линия жизни. Я прокладываю языком сладкую канавку к линии сердца. Эта самая главная, самая нужная для меня линия. Ведь у тебя есть сердце? Не может быть, чтобы у тебя не было сердца. Я нарисую линию, и у тебя появится сердце, как у всех людей. Слезы застилают глаза. Горько-соленые слезы смешиваются с горько-сладким шоколадом. Опасная смесь. Слезы прокладывают свои тоненькие линеечки на твоей ладони. Но это совсем другие линии. Не мои. Не для меня. А меня нет на твоей ладони. И другие губы, чужие губы возбужденно вздрагивая,  касаются твоей ладони. Любит ли она целовать этот бугорок  под указательным пальцем?  Там, где у тебя шрам от ножа. Тонкая едва заметная полоска, словно прорисованная мелом. Скажи, любит ли она это делать, так же, как я?  Аромат шоколада смешивается с чуть заметным запахом табака. Она тоже подкуривает для тебя сигареты так же, как я? И  ты точно так же выпиваешь из ее полураскрытых губ первую затяжку ароматного дыма? И ее грудь так же легко помещается в твоей ладони, в той самой, где шрам от ножа тонкой ниточкой  сливается с линией сердца? Линия есть. А сердца нет. И нас нет. Были, а теперь нет. Осталась только песня, которую поет грустная итальянка Мина. С печальными плачущими глазами. И ничего, ничего не осталось, кроме песни и голоса, похожего на горький шоколад.

Мина Мадзини. Снова и снова.