Переделкино - 2000

Never did life seem so pointless -
 as if everybody has died,
  or as if I'm a small girl again
  left in the kindergarten by my granny
   without being quite sure
    whether I'll be collected
     and taken back home
      or will have to stay there
       for the night
        till the end of my life
         smelling all sorts
          of public kitchen smells
           being touched
            by the sweaty hands
            of strange children...

Never did life seem so pointless
 as if nothing pervades my mind,
  but oblivion -
   even perversion seemed to step back...

Oblivion
 without any future,
  without a perspective of a suicide,
   of Hell or Paradise...

Nothing is happening in my life -
  nothing at all.
This last terrible storm
 that God rushed through my brain
  left me like a desert...

I'm not working,
 not creating,
  not striving,
   not even sinning...
    if life itself
      isn't a sin...

And nobody cares...







                *           *           *



Those trees
 seemed absolutely Japanese
  and whether or not
   God
    who created their souls
     thought
      at what
       phantasmal angle
        I shot
I made my lot...






                *             *              *






В небе - опять без просвета.
Я бреду по колено в снегу.
Сосны стоят заповедной стеной - декорации...

И мне кажется,
 я могу прожить жизнь,
  глядя, как ветер качает
   их буйные кроны...

Есть ли в этом какой-нибудь смысл?

Мимо старушка проходит.
В чем ее смысл?

Не знаю, не знаю...

Миг озарения - за заповедной стеной,
  а вокруг - декорации...

Сегодня я здесь.
  А завтра...
   кто проречет?




Feb.2, 2000



                *            *           *


Утром
 в осколке сознания,
  как в Зеркале Тонкого Мира, -
   Золото Неба.

Сосны стоят высоко.

И,
 пока я еще -
  в теплой постели,
   мне кажется,
    светит Солнце...

Самое главное
 в миг пробуждения
  не вспомнить плохого -
   жизнь и пройдет хорошо.

А иначе,
 только и будешь весь день:
  "Отойди, сатана, отойди"!



               
                *            *           *


Жаль, что я -
  не синее небо,
   не белое облако
    и не сосна,

а всего лишь женщина,
  мучимая плотскими воспоминаниями
   своей бездумной юности...

Неужели
 я родилась для того,
  чтобы попасть
   в эту тупую ловушку,
    покаяться
     и потом
      до конца своих дней
       извиваться сознанием,
        как грешник на сково-
          роде?




                *             *            *



Что для меня?
 Почувствовать душу природы -
  Божественной, Тихой...

Разве могу я понять
 сосну или ель!

Я могу только глядеть,
  глядеть бесконечно,
    наслаждаясь
      их красотой и гармонией...

В этом вся странность...




3 февраля 2000




                *              *             *


                ЗИМНЯЯ ИМПРОВИЗАЦИЯ



Блики огня
  мерцают
   тенями
    воспоминаний...

Зима не кончается.
 Я одна.

Все оживает,
  качается:

верхушки деревьев - от ветра,
 в комнате - все предметы,
  а в сознании
   одновременно -
     лица людей,
      состояния,
        природа,
         слова,
           путешествия
            (что им во мне?) -
              изгнание на Земле.

Недавно мне было пять лет.
 Кажется, тридцать недавно.

И вот уже - сорок один.

Пламя свечи колышет
 тени
  воспоминаний -

острую любовь юности,
  незавершенную, к счастью,
   оставшуюся светлым отблеском,

рождение младшего брата,
  потом - его сына;
   оба они малыши!

Мой фортепианный концерт,
  пение,
   чтение стихов,
    выставки,
      выходы книг

и Коктебель -
 странную магию духа,
   странно совпавшую
    с чуждой для мира душой...

Я хочу здесь остаться -
   на этом заснеженном острове
     средь сосен и тишины,
       в этом высоком доме,
          где я одна...


И только пламя свечи
 мерцает на стенах тен`ями,
  колеблется ветром
   в февральской картине -
     напоминание о жизни,
       где я - посредине.

Да, половина - в сознании...
А сколько еще впереди?




5 февраля 2000



                *            *             *



Утром
  я просыпаюсь
    в тихой гавани моего сознания.

За окнами - сосны.
Тишина.
И меня ждет
 целый день
   покоя и природы.




9 февраля 2000




                *               *              *



В юности
  Бог дает тебе Белого Аиста
    и говорит:

"Это - Желание"!

Но в скорости
  ты понимаешь:
      это - обман.


Тогда говорит:
  "Молодец. Догадался.
    Теперь
      сотвори мне Желание.
        Только не думай про Белого Аиста.
          И исполню Его..."






                *              *             *



                ДИПТИХ Х



1. Мокрый снег. Неба не видно.
Деревья стоят - Восточные Страшные Боги.
Да капли - на обнаженных и трепетных ветках
  у фонаря,
   словно трепет души,
     задетой,
        не признанной миром.



2. Вчерашние капли
на мокрых деревьях застыли,
  к утру
    превратилися в горный хрусталь...

Так слезы души
  понимаются в Небо
    и застывают
      Несметным
       Сокровищем -
          в Вечности...




10-11 февраля 2000




                *              *              *





                НОЧЬ


(В стиле японских танка)



1. Луна
  сквозь деревья и окна
    начертила абстрактный узор
      на стене моей комнаты




               



2. Капли
   на дрожащих ветках
     в свете фонарей.


                *               *              *



Жизнь, в сущности, небольшая вещица
  и лучше прожить ее тихо
    и неторопливо.





10 февраля 2000




                *              *              *




Откуда идет этот холод?
От окна?
А, может, спускается Дух?
Кто знает...
В Тонком Мире
  все непонятно...
В этом тоже...

Мне же всегда так хотелось,
  чтобы Бог был бы чем-то абстрактным.
    Не человеком - с лицом и так далее.

Человеки всегда утомляют.

Хотя если в душе выбирать
  между Иисусом и демоном,
    конечно, Иисус.

Он мне жаждет помочь...


Ну, а я,
   я могу бесконечно глядеть в зеркала,
      не уставая.


Грех?
 Нисколько.

"Возлюби,
    как себя самого..."


Я и пытаюсь
  любить для начала себя.


Когда я смотрю
 (этот образ - Творение Бога).
я отдыхаю,
   видя,
      насколько духовны глаза,
       прозрачно сознание...


Отражение не агрессивно,
  не сексуально...

И я успокаиваюсь...


Странно -
   когда я смотрю на себя,
     меня покидают тяжелые мрачные мысли.
       Мне не страшно -
         этот образ меня не убьет,
           не заденет
             и не оскорбит,
               не принизит высокой души
                плотоядностью взгляда,
                пошлым словом
                иль грубым пинком -

он меня понимает,
   как не может понять даже Бог.


Так и я Его не понимаю...




11 февраля 2000




                *             *             *



Сегодня звезды нанизались
  на ветви оголенные деревьев.

Так на ветвях сознания - черных, оголенных -
  мгновенно вспыхнут Откровения Неба...


И снова - Ночь.


А парк разлиновали
   стволы теней,

где линии  судьбы
  при свете Ярких Лун

ложатся на снега
  Забвения...




12 февраля 2000





                *              *             *



В церкви
   милые Ангелы
     окружают,
       отнимают тяжелые мысли...

Силы Бесплотные -
   вы мимолетные,
    легкие
     и счастливые...

Как долго продлится
  отдохновение мое?



13 февраля 2000
Воскресение




                СТРАСТИ ПО МИККИ
                (на смерть друга)


Микки, Микки-малыш!
Ты не умер,
      ты просто ушел -
                в Боге.

Микки, Микки-малыш!
Я хочу, чтоб тебе было Там хорошо -
    в этой Вечной-Невечной Дороге...

Микки, Микки-малыш!
Там мы будем все вместе,
   счастливей, чем здесь,
                на Земле.

Микки, Микки-малыш!
Ты был предан душой мне, а я - тебе.

Милый Микки!
  Когда ты родился,
     рыжим комочком лежал
      у меня на коленях -
        мордочка круглая,
           а потом стала острая, словно кристалл.

"Колли, Лэсси", - кричали, смеясь, дети,
   когда  во дворе
     ты от меня убегал,
        не хотел послушания на месте.


Когда я умирала,
   избитая жизнью,
       бандитами,
           ты был рядом - денно и нощно,
               и в нос меня сладко лизал,
                когда разум мой просветлевал.

Потом ты уехал,
    один,
      на электричке.

И когда я нашла тебя
    месяц спустя,
       ты был, как игла,
          как спичка.

Как ты выл, извиваясь, -
  от радости? От смятения?


Милый Микки!
    Ты знал мои взлеты,
       падения...

С тобой связано долгих одиннадцать лет -
   страданий, побед...


Ты рыжуха моя,
     милый Микки мой,
        me,



Если было что-то не так, прости!
   Может, я у тебя в долгу?
      Но тебя я любила -
         всем сердцем,
            любила,
               люблю.


Потому и скорблю
   и рыдаю...

Может, Господа этим я и обижаю,
   но слез удержать не могу...




15 февраля 2000




                *                *                *



А кто-то разводит огонь на снегу,
И дым поднимается ввысь
 и проходит сквозь ветки деревьев,
   как Дух меж ветвями сознания.


И деревянная дачка напомнит мне детство: "Ага-у-у!"
Из кроватки сосны созерцание.

Стволы высветляются и устремляются вдаль
  или вдоль...
О, дорога!
 А много ль осталося?

И тяжесть в душе, как намокший рыхлеющий снег, -
  это даже уже не печаль,
А печаль покрывает печаль в моем прошлом -
   из жалости.




19 февраля 2000






                *                *                *






Промозглый вечер. Снег превращается в slush.
Электричество отключили. С неба сыплет отнюдь не манна.
Я живу при свечах, как заговорщик-повстанец в Чили,
Ветер памяти гуляет в сознания карманах.

Тень от огромных ладоней - во весь потолок.
Я возвращаюсь назад на 27 лет -
    так мне легче черту подвести,
       иль итог,
         иль чертог возвести надежде.


Я живу на заснеженном острове. Я одна.
Пламя свечи гуляет по стенам -
   Там теням не скажут: "Молчи, как Луна!"
     Всё - к переменам.


Мест? Профессий? Уклада души?
Я ничего в этом мире не смыслю.
В Том тоже. Я просто одна.
И никого за собой не числю.





21-23 февраля 2000





                *              *              *



"Оттого мы и счастливы,
что ничтожны".

И. Бродский




И золотая фольга вечернего Солнца
Трепещет между стволами елей.
И чем ничтожнее, тем счастливей...




23 февраля 2000





                *               *               *



Фонари не горят.
Небо закрыто.
Я бреду наугад
   сквозь снега -
     многое в жизни забыто.

Небо расчистилось и поплыло
  черепашьим узором
   иль ледоходом -
     сквозь сознания стекло
        мысленным взором.

Сосна - камертон.
  Береза склонилась к березе,
   ей прелюдии шепчет
    и алмазно-серебряный звон
     звезд - души трепет.

И, словно в детском сне
  о новогоднем чуде,
   ели стоят в зиме
     в меховой и пушистой шубе.

Белый ковер искрится.
  Хоть свет не погас,
   призрачно всё,
     но этот космос
       я принимаю,
        люблю -
          без закрывания глаз.

Пусть продлится зима,
   пусть не сходят снега -
      желанность невиданных далей...


Здесь я -  себе сама.
  Радостей и печалей
    встречается тьма,
     но не грусти, душа,
      ты - не одна.


И впереди - Свет...




24 февраля 2000



                *                *                *




Звезды запутались в кронах сосен,
  морозно-сверкательно колют небо.

Так демоны колют мое сознание,
  запутавшись в кронах стихийных мыслей,
    но против них - покров: божья Матерь.




27 февраля 2000







                *                *                *



Вечером
   деревьев голые ветви -
      на фоне темного неба.
Вдали мерцают огни домов,
  а подо мной - река
    сливается с Бесконечностью...



27 февраля 2000



                *                *                *


Все живы -
  (из последнего состава...)
      Я сижу за пианино. Входит бабушка
          И говорит что-то очень спокойно,
               не напрягая жилы, -
                обо мне...
               
  Не звонит телефон,
      еще не родилась двоюродная Нина,
           и никто не ругается,
               не истеричничает,
                не нервничает...
               

 Сон?
  Нет, так было, в мои лет десять...
    На глубине, в голове - привкус сексуальности
          для разно-
              весия,
                а во вне - тающий март,
                фортепиано.
 
       Кому я тогда отдавала усилия - Баху? Григу?
             Не помню... Кто был в программе - Бах? Григ?
                Не помню.


Но даже тетка Татьяна
    не выстроила интригу в тот миг...


Почему это вспомнилось вдруг теперь?
   Когда на талом снегу в промозглом воздухе Переделкина
           холодными пальцами
                клею на ворота Дома Творчества
                рукописное объявление о моей выставке:
               

                ОЛЬГА СЛОБОДКИНА
                художественная фотография
                "Философский пейзаж"


               
Не знаю.
  Может, это март, напомнил мне
       прежний коллаж,
          а может, состояние
             род`ило ассоциацию...
               

Мимо
   плывут последние впечатления,
         а я так ясно вижу,
             как сижу за пианино, -
                короткая стрижка под Мирей Матье,

       и входит бабушка,
               и говорит что-то -
                совсем не уныло -
                обо мне.
               


2 марта 2000





                *                *                *



Сегодня небо - пятна:
  кобальт, белила, сажа...
сознание тоже и даже
  Вечность,
    но не понятно,
где мне сумятицу эту
  спрятать и как пригладить
   сирость... Быть может, к лету
душу смогу наладить.





8 марта 2000







                *                *                *


Утром
  проснуться в мыслях,
     пушистых и белых, как снег,
        и в солнечном свете сознания,
а за окном - сверкание...
   Весна.





8 марта 2000





                *                *                *




В марте вернулась зима.
Сквозь ветки заснеженности
   фонарей глаза -
     очень нежны,
        как свежевыпавший снег.

Я изменилась сама -
   стали движение неверны,
     будто я постарела,
        иль ослабела,
        иль только недавно пришла
           в этот мир...
            И мне кажется странным всё -


как в детстве,
  когда старую кожу
     срезала мне мама с ногтей
        и она отделялась,
         будто уже не моя
            и моей не была...

Я не боялась...


Вот так же однажды Земля
   примет тело, отделенное от души,
а душа - в Путь свой Отдаленный
  отправится...



                ВЕЧНОСТЬ


Глядит удивленно младенец,
  пришедший Оттуда -
      взглядом зеленым -
и знающий точно,
  что жизнь - это чудо.

Так круг замыкается...

Нет, ничто не кончается.
  Все остается.
   И кружево веток заснеженных вьется,
       усложняя узор,
        и разрастается,
           уходя в Бесконечность




9 марта 2000






                *               *                *


Комнаты. комнаты.
Я опять переехала.
Что за судьба!
В тишине Переделкина,
  в одиночестве верхнего этажа
     слушаю притчи ночи...
То свалится с ветки пьянеющий ком
   снега - ух! -
тяжело, весомо,
  то,кажется,
будто капель,
   а вдалеке - шум
тревоги,
  но электрички не ходят
об эту пору...
  Откуда ж такое?


Читаю Айги:


..."и пламенем легким
слезы уже на краю освещающим
   рвется от нас чтоб в себе очиститься
вместе узнавшее нас -
  ... или - не зная - везде..."




10 марта 2000







                *               *               *



Десятое марта. Двух тысячный год.
День рождения папы.
Четыре нуля, единица и двойка.
А если соединить, то получишь двенадцать.
В это число он и умер -
   два дня спустя после рождения,
 два дня и тридцать четыре года...

Он мог бы быть
  все это время со мной,
    все это время
и еще двадцать лет,
   но случилось другое.




10 марта 2000






                *               *                *



Утром - Солнце.

Ветер проносится,
  словно Вселенский Вихрь,
    сдувая снег
      с шевелюры сосны.
   
Пичуги пищат.
 И Тишина
   заполняет Пространство -
     Бесценный Дар.






10 марта 2000







                *       *       *





В небе - Белое Солнце.
Проталины марта плывут к весне.
А меж стволами деревьев - просвет:
  синева и снег...

Все говорит о жизни.
И только бабушки нет,
 папы нет,
  Микки нет.

И только
  память о них жива...





10 марта 2000






                *               *                *



Вечером - тишина
 и новор`ожденнй сладкий месяц глядит невинно.
После большого дня я - одна.
  Лес.
    Небо - в проталинах,
звезд же почти не видно.


После сна суеты дневной
  я поднимаю сознание в Небо,
в воскресный Псалом,
   что поет в душе
Дух... Отпусти, дай хлеба.


После сна суеты земной
  я отойду в Бесстрастное Нечто.
Вечером - снег и пахнет сосной.
  Небо  млечно.






11 марта 2000



               




                *              *              *






И пойду я в Прощенное Воскресение
   прямою дорогою, чистым снегом,
 а моя судьба - жить меж Землей и Небом
средь людей, чуждых мне от рождения.


А моя судьба -
  жить средь людей угрюмых -
ни духу,и сердцу,
  а моя судьба -
петь и быть поэтом,


  но руки не подам убийце!!!










                *             *                *






Бывают комнаты
   глухие и мрачные.
Бывают веселые, светлые.
Сумрачность тоже бывает праздничной,
А может быть черной, зловещей.


Бывают места унылые, топкие,
Бывают летящие, звонкие,
Но никогда не вернуть мимолетную
  юность
    и молодость ломкую...





19 марта 2000







                *              *               *






Март переходит вторую свою половину,
  но
Зима не сдается
   и снег еще плотно лежит...
Словно п`елены или  сед`ины.








                *               *              *



А сосны за акварио-окном
  живут своею жизнью поднебесной.
Март наступает, но еще зима
  стоит над миром, как скала, - отвесно.


Как я боюсь волшебное спугнуть,
   переселиться в сумрачные дали
     или сменить свой занебесный путь
       на поднебесный - слезы и печали.





19 марта 2000







                *                *                *



Луна воцарилась в пустыне неба
  бледнеющим замкнутым ликом,
и облака, словно волны песков,
  гонимые ветром,
все плыли и плыли...

Луна была, словно мираж,
   словно желанный оазис,
словно сам Бог,
  когда ты уйдешь в Его Вечность...






19 марта 2000






Конец
 

© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)