Сказка

 Маленькая Дженни стояла перед зеркалом, нацепив мамино вечернее платье - чёрное с блёстками на подоле, её старые лаковые туфли на высоком каблуке, и увлечённо орудовала  косметическим карандашом. Спускаясь, мать увидела это забавное зрелище, и подошла к дочке. Дженни испуганно выронила карандаш, не предполагая, что её застукают в таком виде. Но  мама лишь улыбалась, хоть и почему-то не очень весело.
- Насмотрелась ужастиков, и вдохновилась образом какой-нибудь тёмной повелительницы?
 Дочь надула губки. Мать села возле неё на корточки, чтобы при предстоящем долгом разговоре смотреть ребёнку в глаза. Взяла Дженни за руку с ногтями, покрытыми чёрным лаком.
- Милая, может ты всё-таки скажешь, что случилось? Почему ты окружила себя таким количеством чёрного?
 Девочка опустила глаза. Нехотя сказала:
- Мам, ты всегда понимала меня, но сейчас, наверное, не поймёшь. Я не знаю, почему, но в последнее время жизнь словно прикалывается надо мной. Я поругалась со всеми своими друзьями, а Валентина Сергеевна сказала, что выгонит меня из школы, если я не стану лучше учится. Все словно сговорились против меня. Даже кузина стала постоянно читать мне свои нотации о хорошем поведении!
- Но почему ты не сказала об этом мне раньше? Мы бы обязательно придумали выход. И я не понимаю,  какое отношение к этому всему имеет твоё увлечение всем чёрным.
- Я хочу отгородится от всей этой ерунды...
- Успокойся, Дженни! Тебе должно быть стыдно! Из-за временных ссор с кем-то ты будешь отгораживаться от всего мира? О чем ты ещё собираешься думать в свои милые одиннадцать лет?
 Дженни виновато вздохнула. Мама обняла дочку за плечи, и, уже тише, произнесла:
- Если хочешь, я расскажу тебе, чем является настоящее горе. Это гораздо хуже, чем то, из-за чего якобы жизнь остановилась у тебя. Тогда ты сама захочешь стать лучше для друзей, с которыми повздорила. Хочешь?
- Да, мам. Ты так давно мне ничего не рассказывала.
Мать села на табуретку, и начала спокойным ровным тоном. Дочка устроилась на стуле рядом, и представляла из себя всё внимание.
- История настоящей тьмы может показаться туманной на первый взгляд. Даже когда ты вырастешь и станешь такой, как я, я не гарантирую тебе, что ты поймёшь её...
  Далеко-далеко, в месте, не доступном ни одному человеку, живёт владычица. Королева тьмы ужасна настолько, насколько можно себе представить: в ней не осталось никаких чувств, кроме ненависти к человеческому энтузиазму и желания сделать каждого подобным себе; она прожорлива, словно жаба, коварна, как незаметно подступающая безнадёжная хворь, но страшнее всего её делает то, что она на самом деле вовсе не яростная и злобная, как её любят описывать поэты и художники - она хладнокровна ко всему. Её удел, цель всей её бесконечной жизни - делать собственные подобия, и, лишь только они состарятся, жадно пожирать их души.
  Те, кто пытается бороться с ней, чаще всего умирают раньше, и вариантов смерти существует лишь два: либо человек находит в себе силы не бросаться в бой с яростью, а гордо балансировать перед пастью Тёмной всю жизнь, или сгорает в этом же бою, применив оружие, против которого единственного у Королевы нет защиты - своё желание жить даже перед вероятностью смерти, нежели выживать целый век. Но таких экстремалов, разумеется, не так уж много - не каждый находит в себе смелость танцевать на лезвиях, уворачиваясь от свиной пасти.
 ...Меня, дочка, эта повелительница обманула уже давным-давно, когда я утонула в злобных оскалах цифр. И когда я перестала рассказывать тебе сказки на ночь. Прости. Это удел каждого, кто хочет жить дольше - быть сожранным цифрами, буквами, словами, действиями... Я бы так хотела, чтобы ты не была такой как я. Или как наш папа. Я не хочу, чтобы ты на нас походила, вопреки тому, что этого желают своим детям все родители. Я мечтаю, чтобы ты обманула Повелительницу Тьмы.