Petronius Arbiter elegantiae

Это время нельзя простить и нельзя понять.
Закрывается цирк, и морды зверей в крови.
Мне не нужно быть пастырем, чтобы суметь сказать
о бессмертии, вечной верности и любви.

Город нежен, стыдлив и кроток к исходу дня.
Распускается ночь, но сердце мое болит:
То ли северный ветер гибелен для меня,
То ли тысячи душ, молящихся из земли.

Но я сердце в руке раскрытой тебе несу.
Увези далеко, где скалы стоят кольцом,
где прибрежные волны вылизали косу,
и раскинул беленые крылья старинный дом.

А когда я глаза открою за гранью сна,
И наполнит мне чашу пенный извечный свет,
Навещу мотыльком, и будет твоя Весна
Нескончаемо длиться добрую сотню лет.

В твоем парке тенистом нимфы возьмут цветов,
И усыпят твой путь, и маслом тебя польют.
Пусть ничто не тревожит твой безмятежный кров,
И в акантах колонн пусть голуби гнезда вьют.

А когда ты покинешь свой гесперидский сад,
То мы встетимся вновь - потом и совсем другими.
Между верой и временем мы не найдем преград:
Все равно все дороги мира сойдутся в Риме.