Из шутких стихов

 Часть Первая



ИЗ ШУТКИХ СТИХОВ
(в смысле шуточных, отчасти и жутких)



*      *      *


Я пишу стихи плохие.
Хиппи хихикают:"Хи-хи!"
Лихие
 хилые хиппи -
  обхихикивать
   чужие стихи.

Но
 стихия моего стиха
   не стихает,
     хоть лихие хиппи
       так не хило хихикают:
   
"Ха-ха".



1987 год



*      *      *


"Зла не хватает"
народная присказка


Луна передвинулась на середину неба,
Стрелки часов - на середину часов.
 Полшестого утра.

Душу свою на засов
 мне не задвинуть...

Добра
 не хватает.

Зла же хватает
 в этом мире
  зла
   и добра.


5 февраля 2001



*      *      *

Поплачу-поплачу и снова иду -
 сильная,
  красивая
   и
    молодая.

И скоро мне -
 пятьдесят...


8 февраля 2001



*       *       *

Жизнь меня научила
 быть настоящим мужчиной.

Хоть душа не имеет пола,
 но от укола
  жизни
   подскакиваю,
    отрываясь от пола,

и ливнем молитвы
 тушу греховные мысли...


5 февраля 2001




*       *       *


ЭЛМА МИТЧЕЛ

перевод Ольги Слободкиной

Размышляя над Раскином


Женщины напоминали ему розы и лилии,
А мне они напоминают скорее кровь и мыло...
Вооруженные мокрой тряпкой... Заносчивые носы,
Уши, шея, рот и все потайные места:


Вооруженные острым ножом, они режут печень,
Держат над краном кровоточащие сердца,
Потрошат, фаршируют, маринуют, консервируют,
Обдают кипятком, бланшируют, отваривают, очищают шелуху,
Жарят, толкут в ступке, измельчая в порошок, -
  вся жуткая химия кухонных кишок.


Их отдаленные мужья склоняются над столами
  из красного дерева
   и
    тонко влияют на конъюнктуру рынка,


пока защищенные домом, нежные и ласковые
Убивают крошечных мышей - мертвой петлей на шее,
Душат мух, выселяют пауков,
Чистят, скребут, моют, громко отдирают дочиста,
Разворачивают кухонные шкафы,
  предают отходы мусорным ведрам.

Выкручивают и выжимают белье -
  с красными запястьями, с белыми костяшками на руках,
    со сморщенными пальцами -
      мягкие и теплые.


Направляют жужжащие пылесосы в закоулки мебели,
Расправляют и вытягивают простыни из-под страдающих
  недержанием старых,
склоняются к докучливым молодым,
с усилием тянут, складывают, накрывают одеялами,
подтыкают, застегивают на пуговицы, на молнии,
размешивают ложкой еду,
воодушевляют на экскрецию,
протирают шваброй пол от рвоты,
всаживают в ткань иголки,
накручивают шерсть на вязальные спицы,
  создавая в них уютные гнездышки, шарфы...


Их огромные руки! Их вездесущие глаза,
их голоса, повышающиеся, чтобы перекрыть
 шум, гам, тарарам...


Их массивные ляжки,
излучающие комфорт,
их кровавые проходы
и волосатые щели,
их чрева,
скрывающие в себе
человечков вверх ногами!


И когда всё заканчивается - прочь, рабочая одежда!

Быстро сверившись с часами,
они поднимаются наверх,
садятся и, слегка вздохнув, расчесывают волосы
и понемногу находят в зеркалах
цвета и запахи,
свою сущность лилий и роз...


*      *       *

В жизни
 жизни
  новые русские
   строят особняки
    и набивают
      деньгами
        карманы,

А в жизни искусства
 бездарность
  лезет, как сорняки,
   и множится,
    как тараканы.


4 марта 2001




*       *        *



Задумаешь какие-то дела,
А вместо этого Господь тебя влюбляет.

Задумаешь какие-то дела,
А вместо этого - ребенок в животе.

Задумаешь какие-то дела,
А вместо этого ты вдруг заболеваешь.


Задумаешь какие-то дела,
А тут уж за тобой и Смерть пришла.




11 апреля 1999




*     *     *

Мне б и хотелось посмеяться над собой...
Да ведь - грешно, над слабостью такой.



19 февраля 1999


*       *       *


Из цикла "Дома"

                1.

Мою лоджию - жалюзи, окна...
Тоже не бесполезное занятие.
Потом, обессилев, на кухне пью кофе.
Уборка - это не Camel Trophy  в дикой саванне.
Стирка - это, не разгибаясь, в ванной.
Отнюдь не абстрактное понятие.

За год квартира накопит бумажек, пыли -
Тоннами выношу коробки, газеты.
Вещи - тоже живые и мстят, если о них забыли.
Пользовались, не сортируя, -
Материального мира заметы.

Хочешь, чтоб чисто, уютно...
Каждый день прикладывай ручку.
Тогда прощайте эссе, живопись, музыка, книги.
И интеллект задаст те такую взбучку.
Стихи отовсюду будут показывать фиги.

Человеком - труднее всего.
Человеком - сложно.
Он - и животное. Он - и Ангел.
Он - и с вещами. Он - с Духом.
Тут же бесы толкают в пропасть с узкой тропинки.
И вот, обессилив, ты понимаешь,
Что не можешь, как Бог, -
Петь в каждой травинке.

Прав был Бродский: "человек ограничен, а Бог - органичен".
Великий жил человек с нами.
Теперь он - с Богом. Расширил ли Там сознание? Прошел ли Границы?
Бог его знает. Вечность пока закрыта, а жизнь - цунами.


Эта волна несет меня в море искусства, поэзии.
Там все милы, все любимы:
Вуалехвостки, дельфины, киты.
И на рассвете Ангел - Иосиф Бродский - трубит,
А Серафимы - Фрескобальди и Пергалези -
Играют на скрипке и флейте в облаках пантомимы.




26 августа 1998


*       *       *      


                2.

ОТРАЖЕНИЕ ИЛИ ТРОЙНОЕ ЗЕРКАЛО
   
   
   Я на руке держу часы
   И фокус зрения разъединяю.
   Мои глаза - волшебные весы.
   Игру себе в безделье не вменяю.
   
   Я левым глазом вижу циферблат -
   В нем отражается цветов букет.
   И правым глазом вижу циферблат -
   В нем отражается резной буфет.
   
   А есть еще и третьи часы -
   Те, настоящие, что я держу в руке.
   И в них - мои глаза, волшебные весы,
   И стрекоза на ярком потолке.
   
   Но кто-то, глядя мне в глаза,
   Хихикает в усы.
   Не отражает образа.
   Не знает про часы.
   
   Он все глядит - глаза в глаза...
   Часы в моей руке.
   А его глазах я - стрекоза
   На ярком потолке.
   
   конец октября 1994
   



*     *     *


После отравления


        1.


И первая овсянка.
И сладкая слюна.
И Бог мой плавал в каше.
Я не была одна.

А что со мною станет
Потом, когда поем,
Никто пока не знает,
Да и зачем?



         2.

Больная, сижу под дождем
  в роскошной беседке,
   хозяйка огромных поместий.

Капает дождь.
 Ну, так что ж!


Слуги и муж
  носятся, угождая,
    всем моим маленьким прихотям -
      овсянка, сухарики, чай, рис...
        И ... по кругу сначала
         все понеслись.

Не скучаю,
 читаю
   и обожаю
    жизнь.



         3.


В богатом поместье
 заболела хозяйка.
  Несчастный супруг
    сбился с ног,
     умоляет милую
      не умирать,
        врача вызывает
          и сам
           падает
            на кровать
              без сил -
                вид любимой
                его скосил.

"Доктор! Сделайте что-нибудь, -
   просит муж, ударяя
    себя отчаянно в грудь
     и стеная. -
      Дороже ее у меня нет".

Врач не сразу дает ответ -
  думает, сколько ему запросить монет.
   
Поправится женщина или нет,
       врач знает столько же,
        сколько местный квартет,
          но, ученость на себя напуская
           и, простукав больную, - она ведь больная -
            дает медицинский совет.



12 июня 2002


             4.


Утром
  под окнами
    раскаркались вороны,
     но не могу еще встать и прогнать...

"На свои головы каркайте, -
   мысленно говорю я им, -
    на свои",
     научившись этому
       у Одоевцевой Irene,
         маленькой поэтессы
           с огромным бантом-клин.

Вороны продолжают каркать во всю.
Не могу свести игру с ними даже вничью.
Как вдруг слышу снизу детский, но дерзкий голосок:
"Валоны! Уходите вы!"

Хоть на часок, думаю я.
Слава Богу, кто-то заголосил.
Сразу - прилив сил.

Вскакиваю.
Окно распахиваю - чпок!
"На свои головы каркайте!
Ну, что за неугомонные бабы"!


И замолкают.
  Иль улетают?



*      *      *



                5.

Я спрашиваю Бога: "Уезжать"?
Он отвечает: "Оставайся.
И морю с небом предавайся".
Я говорю: "Нет! Вспять".
И порываюсь с кровати встать.
Но нету сил с кровати встать.


И спрашиваю снова: "Ну, так ехать"?
Он говорит: "Давай! Потеха!"


Тогда спокойно я ложусь
  и в Коктебеле остаюсь.



*     *     *



                6.



Не икра то была, братцы, и на форель,
А соседки чернуха, чернуха соседки моей.
Боже! Спаси меня поскорей.
Я - словно сонная муха.



13 июня 2002



*       *       *


Now that I'm poisoned
I'm on par with the world.


end of June 2002



                7.


Щас пойду куплю на рынке овощей.
Может, станет мне на сердце веселей.



14 июня 2002



*       *       *



                8.


Вечером качаюсь в гамаке - трик-трак.
Хорошая штука гамак.
Солнце светит сквозь пирамиды пихт.
На море - цветные паруса яхт.
И яхонты моих глаз
Прослеживают весь сказ.



*       *       *


                9.


Ночью под фонарем
Сижу в поместье своем.
Обуржуазела,
Як Евроазия.



13 июня 2002


*       *      *


Ночь наступает,
 стесняя немного болезнь,
   открывая в сознании Тайное Небо Высот.

Жизнь бесполезна в болезни.
 Божественных нот
  ты не услышишь,
   когда надрывает живот,
    сердце,
      желудок,
        кишки -
         вообщем, все,
          что внутри,
           все, что живет незаметно,
            пока ты здоров...

Вновь испытания прибыли.
 Здравствуй, о Иов!
  Праведным был ты.
   И здесь мы с тобой не равны.

Я же плачу за магический выверт ума.
В том виновата ли я?
Пусть ответит Господь.
Он меня выдумал. Он - и Творец, и Судья.
Я лишь слезами омою свою нездоровую плоть.


Как я устала болеть. И не жить. Горевать.
 Я же ковбой по натуре.
  Постель - не мое
   в двух своих смыслах,
    но снова больная кровать
     и созерцание горя -
      мое бытие.

Я же художник,
 но сил уже нет рисовать.
   Я вытекаю по капле
     в Незримый Иной
       Срез.

Господи! Если решил ты кончать.
 Делай быстрее,
   не то я покончу с собой.

Большей бессмыслицы
 мне не придумать во век.
  Лето поет за окном,
   я ж бессильно лежу,
     но не на пляже,
       под древней высокой сосной, -
         в духоте.
           И, вместо Солнца,
             горит с бахромой абажур.

Други в Париже и Шербурге
 выставят все,
   что натворили
      в бездарной своей простоте:
        женские попы во мраморе
         и житие
          наших Святых -
            все в одном решете.

Ну, а мои Бесподобные Тайны Высот,
 отраженные в лужах небесных,
   останутся стыть
    в стенах каморки моей,
     и Божественных Нот
      Неба
       не вспомнить уж,
         не повторить.


30 июля 2002
          

*      *      *

В Кара-Даге

    
          1.


Над головой шумит прибой,
 а напротив, на камне, -
  молодой человек с подзорной трубой.


Сначала он изучает
 таинственность вод,
  но потом,
   как бы невзначай,
     труба его перетекает
       на грудь мою и живот.


Мужеский род
  никогда не прейдет.



           2.


Из-за внимания молодого человека
Теперь лежу в камышах.
Лишь бы камыш не порезал лицо.
Думаю, как бы мне сэкономить,
Прикупить с аметистом кольцо.
Не могу свою душу настроить
На пасхальных кругов яйцо.


           3.

Воспоминания о юности


Зачем же было мне не выйти за любимого.
Ребеночка прекрасного родить!

Так нет. Связала душу с волком нелюдимым
И вышла к краю: "Быть или не быть"?




13 июня 2002



            4.

Засыпаю на Солнце,
 вдруг вскакиваю,
  озираясь, словно койот,
   wondering whether this or that object
    could be a person or a stone,
      вижу, что камень,
       потом
        переворачиваюсь на живот
          и снова сваливаюсь пластом.


14 июня 2002




*       *       *



В желудке, там, где болит,
Сидит
  Маленький Боженька
    и чудеса творит.




23 июня 2002




*      *       *



Завтра поеду к врачу,
Хорошо ему заплачу.
И он скажет: "Ничего нет".
Хороший ответ.
Вновь крылья расправлю и полечу.
В мире - много планет.




24 июня 2002




*       *       *



После врача, после дождя
Мир стал чужим и новым,
  будто бы я - за границей,
    и жизни основы - не надо лениться -
       мне не знакомы.
         Придется учиться.





24 июня 2002




*       *       *



Я обратилась к Богу - Там плыло
Бесстрастие над страстными веками.
Не ведая, что есть добро и зло.
Оно плыло, Прекрасное, над нами.


Я обратилась к Богу и узрела
Бесстрастие, плывущее в веках.
Ему до нас так мало было дела.
Мы для Него - словно дорожный прах.



26 июня 2002



*       *       *


Библия не более жестокая, чем жизнь.
Она - всего лишь книга,
  история людей...

А жизнь нас учит prudence,
  осторожности,
   а Бог - Любви.

По невозможности
 любить
   мы все имеем сложности.



28 июля 2002



Часть Вторая



Из цикла "Дома"
 

             I.


Я выронила щетку для одежды -
Она летела, как самоубийца.
Все время вниз. И никакой надежды.
Как только - камень. Не платок. Не птица.


Я - к лифту. Вниз. Скорее вниз. Скорей.
Подарок мамин. Редкий дивный дар.
Она лежала навзничь на земле.
Но не разбилась, хоть и был удар.

Не раскололась и не сотряслась.
Не сразу я нашла ее в кустах.
Скорее подобрать - вот это страсть!
И попросить прощения, приласкав.


Мы едем вверх. Стихает стук сердец.
Не бойся, Щеточка. С тобой не разлучусь.
Ну, вот и все. Истории конец.
Good by. Au revoir. До встречи. Tsch;ss.



*       *       *


               II.

Я не знаю, какие крючки пришивать к занавескам,
Какие к ковру.
Я когда-то была одинокой невестой.
Не к добру.


Я вхожу в магазин и невидящим взором
По витринам вожу.
Продавщица глядит исподлобья, с укором.
Я с улыбкой гляжу.




*       *       *



                III.


Я выводила винный след со скатерти.
Тампон захлебывался в кислоте.
Уж лучше нищенкой стоять на паперти
С юродивой улыбкой на лице.


Там, за окном, весна,
А я здесь мучаюсь.
Сырой уют изъеден темнотой.
Вино сошло... А ржавый глаз по случаю
Глумится над моею слепотой.


начало 90х годов



*       *       *


Я думала - премия Пулицы.
Я думала - миллион.
А вместо - грязные улицы
И серый тупой небосклон.

Я думала - Гималаи.
Я думала - сто языков.
А вместо - одни мамаи
Из сотни черных слов.

Я думала - Любовь по гроб.
Я думала - Дворец.
А вместо... Эх, да сгинет чтоб
Вся маета.
   

    КОНЕЦ!


1 мая 2000



*       *       *


Из книги "Только ты, любовь"




А скалы в своей скальности так скальны,
  так молчальны,
     так величавы...

Ты поворачиваешь руль вправо,
  внимания на них не обращая.

Ты, как в железной застежке,
  древний Талмуд на иврите.

Я бы открыла, прочла,
 да вот загвоздка -
  языка не знаю.

"Ой! Смотрите!
   Дельфины! Дельфины!
     Видите"?
Ну, все.
  Снова скалы наваливаются громоздко.


Дорога вьется вверх и вверх серпантином
И так же закручивается твоей сигареты дым.
Меняются за окном картины.
А ты, хоть все и проходит, остаешься чужим.


Может, оттого я и не старею,
  что Время в скальности души твоей застыло.
     И нет на свете  древнего еврея,
        что перевел бы мне Талмуд твой терпеливо.

Ведь древние - светловолосы, голубоглазы...
  Опять загвоздка - видишь?
    Стали теперь, турецкая примесь,
       совсем другими.


Иврит забыли,
  придумали какой-то идиш.
    Так что с чтением Талмуда
     ничего не выйдет.


И мне остается глядеть на застылые скалы.
Они в своей скальности так скальны,
 так величавы.
   Но ты, внимания на них не обращая,
     легко и плавно поворачиваешь руль вправо.



                II.



Я загоняю свои чувства куда-то вглубь и вдаль.
В глазах моих поселяется Вселенская Печаль.

А ты так по-детски беспечно
Пишешь свои акварели.
Будто бы молодость вечна.
И мы навсегда в Коктебеле.

Глаза твои устремляются куда-то вглубь и вдаль.
Во мне укореняется Вселенская Печаль.



осень 1987




*       *       *


Я спросила, что такое ветер,
Но никто мне  толком не ответил.

Я спросила, что это - вода?
Но закрылись шлюзы навсегда.


Робко я спросила про любовь,
Но подняли иронично бровь.

Милые! Скажите хоть про Смерть,
Раз разбились вы о жизни твердь.



13 декабря 1998




*       *       *


Когда становится чуть легче на душе,
 мне хочется немного пошутить,
  чуть-чуть побалагурить
    и посмеяться...

Или когда отходит дикий
  свирепый
    грипп
  и можно больше не бояться.



5 апреля 2000



*       *       *

Итак, они сидели неподвижно
На каменных, еще холодных плитах -
Он и она. И в воздухе не слышно
Дыхания тел, в единой тайне слитых.

И я боялась поступью неровной
Нарушить таинство лесной опушки
И зарождение жизни полнокровной
Еще одной неведомой лягушки.




3 апреля 1992




*            *              *





               
На моем окне -
  глиняные свистки
из Пе-
  нзы.

"Пенза! Культура!
   Ле-
рмонтов..."

Зеленый козёл
  смотрит
на синего парня в фуражке
  (почтальон?
мили-
  ционер?)
на синем коне.
  Шагаловский персонаж.

Рядом
  сиреневая птица Сирин
мерещится мне.


А статная красная дама
  с птицей домашнею на бедре
(утка?
  индюшка?)
придерживает ее всей рукой,
  и птица как в о-
бруче,
   стоит поодаль одна.


Остальные козлы
  в Герма-
нии,
  в плане русских пода...

Как-то живется им там?
 Не скучают они по мне?




27 сентября 2009




Часть Третья



Все меня ревнуют:
 редактор - к бухгалтеру,
  подруга - к маме,
   мама - ко всем
    и всему на свете,
     Ангелы -
      к мыслям,
       к мирским делам,
        но Их понимаю и всё прощу.
         Они - Растители Души.
   
О мужчинах вообще молчу.
 Глуши!!!

Эти -
  к фонарному столбу,
   к воздуху, которым дышу.

 Дайте мне жить и любить, как дети.
  Ведь я
   никому
    не принадлежу.




16 июня 2006




*       *       *





Женское счастье неодолимо.
Женское счастье непостижимо.
Женское счастье недостижимо.
Женское счастье - мимо и мимо...





март 2005 года




*       *       *


Когда сомкнется денное кольцо
И на душе - угрюмой страсти слитки,
Меня спасает детское лицо
В глубоком созерцании пирамидки.




21 декабря 1992




*       *       *


В галерее "Роза Азора"
(после Музея Народов Востока)


               


Мы вошли в лавку
"А роза упала",
Где - куклы
И всякие разности,
И воздух, напоенный духом сандала,
А рядом - восточные странности.

И детка задумчиво вверх поглядела
И удивление свое подарила
Какому-то Бело-Пьеро,
Который на полке валялся без дела,
Продать не решаясь тряпичное тело,
Хозяину лавки на зло.

Потом сквозь китайско-японские вазы
Меж стульев и горок "Модерн"
Мы устремились на волю - не сразу
Нас выпустил этот предел.

И долго в сознании томно курилась
Молитва буддийских вершин,
И Гималаев всеснежная милость
Царила, парила и говорила,
Красками Рерихов нас одурила,

Пока на бульвар, словно на берег Нила,
Не вышли мы - там нас Россия хранила -
Из галереи "Шин".




6 августа 1997




*       *       *







*       *       *



Снег, лед, ступеньки, хамство, мат.
Я из Парижа возвратилася назад.

Грязь, мразь и слякоть. Боже мой!
Я из Парижа возвратилася домой.



24 февраля 1997




*       *       *


Не знаю, Господи,
 хочу ли быть мужчиной
  иль женщиной опять быть захочу.

Но если есть места
  получше, чем Земля,
    туда, позволь,
      и полечу.



14 июня 2006



*       *       *







                *       *       *


                Во времена default'a



Лето кончилось. Двадцать девятое августа.
Дождь моросит в ожидании революции,
Льется из глаз обезумевшего от чернухи Аргуса -
Даже ему обрыдли политические поллюции.

Лето кончилось. Жутко в преддверии ужаса.
Zurueck  к коммунизму? Опять серый мир с задавленностью?
Дождь точкает пуантилистски по лужам - сто
Ударов в секунду. Солнце простит за давностью


Своего появления. В Мураново еду на авто-
Бусе. Кризис валютный совпадает с кризисом жанра.
И непонятность прекрасно-не-наступившего завтра,
Словно жандарм свою жертву, берет за жабры.




29-31 августа 1998





                *       *       *




При`идет время Бог разберется и со всеми.
До времени же разбирается со мной - все время.
Время от времени Он, вроде, и доволен мной.
Все остальное время - смеется. Я кажусь ему смешной.




                *       *       *


Господь смеется надо мной
И разрушает мои планы.
Взяла от Солнца тент смешной -
Он на залив спустил туманы.


Едва пригреюсь, брызги волн,
Как злющих `осок поцелуи.
И Смехом Занебесным полн
Прекрасный Бог мой.
               Алилуиа!



май 1997
Коктебель



                *       *       *



Я твоей судьбе - шах.
Где ж твой ход?
Стиснул латы потный страх,
Дон-Кихот?


Я твоей судьбе - мат.
Что теперь?
Ты - испанский diplomat.
Вышел в дверь.




лето 1991






                *       *       *


Мне тяжело поддерживать порядок -
  хочется свалить все в кучу,
    забыть о пыли...

Из-за проклятой уборки
  у меня пропало целое лето...
    и горы меня забыли.

Все роняю,
 все падает на пол,
  который -
   снова мыть
     иль стирать все по новой.

И на кастрюлях все та же накипь -
  такова сермяга
    жизни моей суровой.

Из-за проклятого быта
 у меня сорвался pancreas.
  А болезни и так надоели.

Я хочу жить не в городе -
  на море,
   где нет мелких вещей,
    только сосны и ели.

Я хочу бродить по воде
  в старой футболке
    и драных шортах,
      забираться на скалы,
        лежать животом на гальке,
не знать ни бистро, ни буфетов,
  есть виноград и творог,
    забывая о тортах,
     предложенных мне
      на нездоровых фуршетах.

Я хочу не знать,
  какова у меня прическа,
   какие туфли,
    как во мне циркулирует лимфа,
     вообще, не думать о том,
      как я выгляжу и как себя чувствую,
       и лучше всего -
        потерять навсегда расческу,
          став безымянной сущностью, -
            так, океанская нимфа...

Так было, когда я,
  двадцатишестилетняя,
     погружалась
       в заповедные заросли Кара-Дага...

Но прошло двадцать весен и зим,
  и моя коктебельность летняя
    ускользнула,
      прихватив с собой юность-отвагу.

Из-за этой немецкой жилки -
  чистоплюйства,
    отнюдь мне не свойственной,
      я превратилась
       в какую-то хохлятскую жинку
        с бытовидным сознанием
          и тройственностью:
            деньги, готовка, порядок.

Черт дери это бюргерство!

Я хочу в Гималаи!!!
  Мне надо -
   в Шамбалу!
    Не в нищенство Духа...

Не надо мне нищих!

И все же,
  уставшая от болезней и мыслей,
    я сижу вечером
      на своей чистой кухне
        и благословляю
          чаепитие в Мытищах...




27 сентября 2004





               


*            *             *


Полуночное возвращение домой с Ленинградского вокзала
после провожания Нийоле Адоменайте.


Сломанный взгляд -
  топограф раздробленной карты
    искривленного континента,
он же - ее музыкант,
  все ноты, все такты и контилены,
и астролог (с апреля до марта)
   планеты его неизменны -
выплывает в натужное море,
  океана гортань...

Оказалось, все в сборе -
  вся вокзальная пьянь,
    ресторанов вокзальных удушье
      и вопли "Глуши"!


Континент - это остров души.


Напряжение растет,
   переходит от суши на воду
(чей-то грязный живот,
   хотя, вроде, немного народу)
и вливается в водоворот
   распохабного "Де-е-е-е-е-вушка"!!!


Запахи, запахи, запахи!
Это - отнюдь не субтропики.
Лопухи, лопухи, лопухи!
По тропке, по тропке, по тропке.
А теперь нажимай, палец, жми
На кнопки, на кнопки, на кнопки.


Лифт, мой подводный скафандр,
  несет меня к жизни, на воздух,
     на верх, на поверхность.


Я - Ихтиандр.
  Лишь бы не лопнула полость легких.

Звон ключей легких.
   И обивка на двери,
     как пант надувной.

Я - в квартире,
   а звери
     осталися там, под водой.


О. спасительный пант моей двери!

И зеркала взгляд
   очень рад,
     что вернулась хозяйка назад.

Целая и невредимая,
  живая, не мнимая.

Как ее имя?
  А?

Оля.
  Это - я.



лето 1991



                *                *                *


В следующей жизни не буду писать,
  буду лишь жить-поживать,
да добра наживать.
 Ну, а в этой -
до конца оппишусь,
  за все оторвусь.
В жизни не дали,
  так хоть в литературе насладюсь.



16 апреля 2009








                *                *                *



Эти колготы везде ходили,
  как пилигримы,
вместе с ногами,
  и пятки сносили,
до дыр продрали.


Эти колготы устали
 и, обессилив, упали
н`а пол,
 рядом с кроватью.



19 июня 1999





                *                *                *




All the women want men
  to be mad about them.
But instead
  they are all themselves mad
making women feel so bad...
   




June 12, 2009




                *                *                *






Я не верю напору Овна,
 обманчивой нежности отползающего Рака,
тщеславному сердцу Льва,
   пустой болтовне Водолея,
      смертельному обхвату Скорпиона...
Кто ж тогда остается?
  Дева мне не подходит во век,
Близнец - спасибо, не надо:
  ты думаешь, там один человек,
но их там два,
  и оба к изменам готовы, как сам Сатана.
     Рыбьей икрой отравилась я.
Да и Рыбы - одна чешуя.
   Весы - тоже не есть отрада:
эти будут  качаться до дна.
    Стрелец?
Зачем же он мне?
  Стрелец - я сама.
Телец и Козерог не рассматриваются,
  так как это - Земля.
А мне ее хватит сполна.
   Пойду постою в храме.
Бог услышит меня
  и примет во Царствие Света и Истины.




17 июня 2009





                *                *                *



Жизнь пошла такая вот -
 всё стало стоить, как самолет,
а зарплата, вроде бы, не растет.




22 января 2010




                *                *                *


Хочу я снова быть здоровой, молодой,
А значит, дело - к старости седой.)))


2010





Пародия на стихи,
  которые пишутся в России километрами


Любовь-морковь
Волнует кровь.
И вновь весна:
Любовь-морковь.)))





24 марта 2011

to be continued

© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)