Фольклор

Сидели бабки у калиток,
когда я шел с тетрадкой мимо,
и наподобии улиток
таращились на пилигрима,
из раковин своих избушек,
высовывая рожек слизь,-
копилки песен и частушек,
и баек под названьем "жись".

Им что-то блазнилось.Учётчик?
Уполномоченный какой?
Сквозь слизь слезы они нечетко
воспринимали. На покой
давно пора под деревянный,
под крестик в холмике земли,
А тут какой-то окоянный
опять. Уже изнемогли...

Ну сколько можно цифрой мучать,
лезть в душу, что-то вопрошать?
Хлыщь-агроном.Директор-мачо,
который лапал у кошар.
А этот с тощею тетрадкой,
ну кто ещё, скажи, такой,
уж лучше бабник бы с трёхрядкой,
а то на сердце непокой...

Пристал. Но как? Ну чем не олух,
где недотёпистей найти?
А ведь туда же , мол, -"филолух",
и жмёт себе соплю в горсти...
Лоснясь улитками избушек,
деревня источала слизь
протяжных песен и частушек-
пока месил филолог грязь,

чтобы пробраться к песнохорке,
чтоб гармониста побудить
взять чудо-хромку на закорки
и молодух перебудить,
зарывшихся уже в перины,
своих девичьх жарких снов,
дебелых, как фарфор старинный,
вкруг самоваровых слонов.

И набок заволясь, копилка
казала щелистый пропил.
Монеты сыпались. Коптила
лучина? Муж ли то запил?
Иль кто-то с фронта не вернулся?
Иль кто ушёл к чужой жене?
Писал в тетрадь...И вдруг споткнулся.
Ведь это, Боже, обо мне!

Горбачев Юрий   02.08.2011 19:49