Сны

Сон  Анны

Анне  всегда  и  все    говорили,  что  она  выглядит  не  на  свои  годы. 
«Тебе  больше  35  не  дашь,  ну  38  максимум»,-  щебетала  соседка,  забегавшая  «на  минуту»,  чтобы  одолжить  до  пенсии.
 Аня    и  сама  знала,  что  она  совсем  не  стареет,  с  тех  самых  пор,  как  пришёл  её  38  день  рождения.
А  почти  за  двадцать  лет  до  этого  ей  приснился  сон,  странный  какой-то,  зловещий  и  тягостный.  Она    тогда    проснулась  от  парализующего  страха  в  комнате  университетской  общаги,  хорошо  различала  тёмные  силуэты  тумбочки  и  платяного  шкафа,  слышала  тиканье  будильника.    Но  в  ушах  звучал  удаляющийся  в  бездну  голос:  «Тридцать  восемь  лет,  тридцать  восемь  лет…»
Анна  помнила  этот  сон  наизусть,  пересказывала  знакомым  и  родственникам,  надеясь,  что  так  он  не  сбудется.  Но  бывали  дни,  когда  она  перебирала  в  памяти  все  подробности  этого  сна  и  понимала,  что  просто  так  такие  сны  не  снятся.
Но  молодость  потому  и  беспечна,  что  всегда  даёт  шанс  выкинуть  всё  из  головы,  забыть,  расслабиться,  жить,  не  печалясь.  Ведь  тридцать  восемь  это  же  почти  старость!
 Аня  легче  расставалась  с  мыслью  о  смерти,  когда  в  жизни  происходили  интересные  события,  когда  она  куда-то  спешила,  что-то  воплощала,  к  чему-то  стремилась.
Но  после  35  в  её  сознании  всё  чаще  включались  часики  с  обратным  отсчётом,  она  уже  тогда  понимала,  что  это  от  неё  не  зависит.  Она  пыталась  всеми  силами  гнать  от  себя  дурные  мысли.  Иногда  наоборот  прорисовывала  в  мозгу  до  мелочей  ту  картинку  из  сна,  когда  вырвалась  из  рук  страшного  мужчины  в  тёмном  длинном  гулком  тоннеле.  И  он,  сделав  пару  шагов  вслед  за  ней,  остановился,  махнул  рукой  и  крикнул  «Всё  равно  ты  умрёшь  в  38  лет…»
Работа  в  научно-исследовательском  институте  была  достаточно  скучной  и  рутинной,  защита  диссертации  откладывалась  на  какое-то  время,  а  пока    нужно  было  «нарабатывать»  материал  для  докторской  нового  руководителя  лаборатории.

-  Успеть  бы  стать  мне  кандидатом  до  38!  Осталось  только  3!

Аня  иногда  так  позволяла  себе  ёрничать,  чтобы  разрядить  сконцентрировавшийся  где-то  там,  «под  ложечкой»,  страх.
И  муж,  и  дочка  знали  об  этом  «вещем»  сне.  Но  один  был  скептиком-профессионалом,  а  другая  пока  ещё  не  ценила  жизнь  в  полной  мере,  чтобы  бояться  смерти…
Так  Анна  осталась  наедине  с  собой  и  своим,  ставшим  уже  почти  родным,  страшным  сном.

В  то  лето  стояла  жуткая,  нестерпимая,  изнуряющая  жара.  Асфальт  просто  плавился  и  проваливался  под  ногами.  Одежда  пропитывалась  потом,    противно  стекающим  тоненькими  ручейками  от  затылка  к  копчику.  Хотелось  пить  и  спать  одновременно.  Но  нужно  было  закончить  с  одним  неотложным  экспериментом,  во  что  бы  то  ни  стало…
Так  распорядился  сам  шеф,  позвонив  из-за  границы,  накануне…
«Надо,  значит,  сделаем»,-  отрапортовала  Аня,  забыв  ему  напомнить,  что  сейчас  все,  кроме  неё    в  отпуске.
Окно  лаборатории  было  приоткрыто,  чтобы  движение  воздуха  хоть  немного  смягчало  духоту,  нависшую,  казалось,  над  всем  миром.  Работал,  подмигивая  фиолетовым    глазком  фото-калориметр,  вытяжной  шкаф  и  холодильник  гудели  назойливо,  практически  не  отключаясь  в  течение  дня.  Приближалось  время  обеда.  В  воздухе  запахло  грозой.
Небо,  наконец-то,  затянуло  чёрными  тучами.  Может  быть  хоть  сегодня  пойдёт  дождь!
Аня  достала  из  сумки  и  положила  в  карман  медицинского  халата,  надетого  прямо  поверх  белья,  небольшую  косметичку  с  деньгами,  документами,  помадой,  зеркальцем…
Ей  совсем  не  хотелось  есть  в  такую  жару,  но  выпить  холодный  нарзан,  может  даже  со  льдом…  мечта.
Ветер  громко  стукнул  створкой  окна,  когда  она  нагнулась  над  прибором,  чтобы  снять  показатели.  Оглушительный  раскат  грома  испугал  своей  интенсивностью  и  неожиданностью,  почти    вдавил  её  в  высокий  металлический  лабораторный  стол,  где  стояли  все  измерительные  приборы.  Вспышка  молнии  в  полнеба…
Больше  Аня  ничего  не  могла  вспомнить…  Даже  то,  что  именно  в    этот  самый  день  ей  исполнилось  38  лет.

Аня  очнулась  и  почувствовала  нестерпимый  голод.  Она  осмотрелась  и  увидела,  что  сидит  в  каком-то  аварийном  здании,  вокруг  груды  мусора,  штукатурки,  как  если  бы  это  был  не  до  конца  снесённый  дом.  Ноги  сами  понесли  её  прочь  от  этого  заброшенного  места.  Одно  желание  что-то  сейчас  съесть,  немедленно,  иначе  силы  оставят  навсегда.  В  голове  никаких  мыслей,  кроме  одной  –  есть,  хочу  есть!
Она  вышла  на  тротуар,  не  совсем  узнавая  местность,  где  находилась  и  зашла  в  ближайший  магазин.    Она  взяла  с  витрины  пирожное  и  просто  запихнула  его  себе  в  рот,  потом  второе,  третье…  Мозг  начал  функционировать.  Она  увидела  недоумённый  взгляд  продавца  и  потянулась    в  карман  за  деньгами.  Достала  трояк…

-  Ты  что,  больная?  Советским  баблом  расплачиваешься?  Совка  уже  нет  почти  двадцать  лет…  Из  какой  психушки  сбежала?

Аня  вытерла  губы  и  попыталась  осмотреться  по  сторонам.  Из  подсобки  вышел  огромный  мужик  в  чёрной  фашистской  форме  и  сапогах.  Давай  плати,  а  то  в  ментовку  сдам.  Аня  подала  им  косметичку.  Они  распотрошили  её  за  секунду,  обнаружив    красный  советский  червонец  и  фиолетовый  четвертак,  в  другом  отделении  лежал  в  целлофановой  обложке  Советский  паспорт.

-  Слышь,  больная,  ты  с  этим  паспортом  давно  живёшь?

-  Давай,  вали  уже  отсюда,  пока  цела…  Пришла  пожрала  и  всё…  денег  нету!

Аня  выскочила  на  улицу  и  ноги  сами  понесли  её  к  дому  матери.  Она  всё-таки  вспомнила,  куда  идти.  Хотя  всё  вокруг  изменилось  до  полной  неузнаваемости.    И  этот  привкус  пластмассы  во  рту  от  пирожного…  Её  вырвало  прямо  на  газон  возле  дома.

«Ходят  тут  наркоманы,  проклятые»,-  процедила  старуха  на  скамеечке  и  отвернулась.
Аня  едва  узнала  в  этой  пожилой,  плохо  одетой  женщине,  весёлую  дворничиху  тётю  Олю. 

-  Здравствуйте!    Не  знаете,  Елена  Сергеевна  сейчас  дома?  Из    24  квартиры…

-  Ты  кто?  Бог  с  тобой!  Она  умерла  давно,  тут  внучка  её  живёт  с  семьёй.  Но  они  сейчас  за  границей  живут,  квартиру  сдают  студентам.

Анна  почти  побежала  теперь  уже  к  своему  дому,  где  они  жили  когда-то    втроём  в  однокомнатной  квартире.  Ключ  подошёл  сразу.  Она  вошла  в  прихожую  и  по  старой  привычке  повернулась  к  большому  зеркалу…
В  отражении  смотрело  на  неё    до  боли  знакомое  лицо,  только  каштановые  волосы  стали  почему-то  белыми  как  снег.
Она  тихонько  прошла  в  комнату,  на  диване  спал  пожилой  мужчина,  прикрывшись  пледом.  Она  присела  на  край  дивана.  Он  повернулся  к  ней,  потом  привстал  и  тихо  прошептал:
«  Анечка,  ты  всё-таки  вернулась?»
Они  крепко  обнялись,  и  теперь  уже  никакие  силы  на  всём  белом  свете  не  смогли  бы  их  разъединить…